Муфлон подошел к повозке и сделал вид, что достает объект.

– Следишь за ответственностью?

– Кому придет в голову воровать у почтальона, весь Лес уважает свободу переписки. Позвольте, вашу посылку отдам, раз встретились.

– Давай, как раз угощу уважаемого, – говорит Муфлон.

Баран перестал наблюдать за Артуром, повернулся к Муфлону:

– Оставь его.

Пони раздал посылки. «Странные ребята. Сопротивление чему? Людям, что ли? Можно обсудить это с кэпом, даже если он кому-то расскажет, ему не поверят».

«До капитана Барбосы дорога долгая, однако здесь много растительности; дом становится виден только на подходе, будто его прячет флора».

– Капитан, я такое слышал.

Кэп схватил Пони:

– Тоже встретил инопланетян?

«Вот интересно, он имеет в виду людей, когда говорит инопланетян?»

– Нет, вчера на юге я видел людей, вырубающих Лес.

– Лес нужен инопланетянам, у них корабли из дерева, а тяга на душах Животных. Думаешь, куда пропали все Свиньи?

Кэп повернулся, нагнулся – подвигал головой в стороны.

– А еще я слышал от рогатых что-то о сопротивлении. Как думаешь, о чем это они?

– Сопротивление инопланетянам? – Барбоса вытянулся. – Когда выдвигаемся? Какой у нас план?

– Они только обсуждали, существует ли сопротивление.

– Письма-письма, – зароптал Барбоса, забрал их и побежал куда-то.

Пони стоит в недоумении. «Кто же из них самый счастливый? Вопрос, конечно. У всех свои плюсы, но абсолютное безумие обходит остальных в беззаботности».

Сзади из кустов выпрыгнул кэп.

– А правда, что грибы раньше растений появились? – спросил Пони.

– Конечно, потому в них покоятся знания о сущем, – с этими словами Барбоса растянул улыбку так, что язык выпал.

«Похожее сказала Бриджит».

– Ты счастлив?

– Грибы, чтобы быть, – Барбоса медленно, не поворачиваясь, погрузился в кусты.

«Ну вот, теперь думать о бытие!» – Пони удрученно почавкал.

Из-за кустов послышались слова: «В биологической оболочке сталкивается внутренний мир с бытием!»

«Дорога домой – как терапия: времени достаточно, можно построить воздушный замок, разрисовать и разрушить».

Пони установил телегу, зашел домой, поставил чайник, раскрыл сверток Бриджит: «Грибы… Сегодня часто о них упоминали. Записка прилагается: "Не придавай их термической обработке!"»

Артур промывает грибы… Садится за стол. «Вкуса никакого, но готовить лень; такие маленькие».

Заварил чайничек, достал книжку «Единорожья борьба».

«Кажется, книжку дал мне Барбоса, интересно!»

Он прочитал: «Единорог смотрит на тебя».

«Смотрит на кого?, Странное изложение. Так, я все пропустил из-за своих мыслей, надо вернуться».

Пони провел глазами по вертикали: «На тебя! Да, на тебя, потому что герой этой книги – путеводитель». Он отвлекся на мысли: «Так мне надо было всегда представлять себя вместо героя, почему они написали об этом только в середине?! Что с головой? Кажется… Все плывет, вроде не сильно устал, налью чайку».

Артур откинулся в кресле, взял кружку чая: «Какой приятный, нежно-теплый… Нежно-теплый – странное словосочетание, Лейсан может так сказать, теперь и я».

Пони засмеялся ребяческим смехом, отхлебнул чаю, утопился поглубже в кресло, почувствовал манящее расслабление. «Стоит ступить в сонную пучину, выбраться будет сложно, а нужно ли выбираться?» Узоры на потолке расположили к полету фантазии.

Артур проснулся. «Сколько прошло времени?»

Глаза снова закрылись, увидел переливающийся фон: цвета перетекают из темно-фиолетового в градиентном порядке к светло-розовому. На переднем фоне крутится Единорог, из рога прорывается яркий свет, как луч прожектора, он освещает часть пространства, с окраин видимого вырастают грибы, корни двигаются, затмевают оставшийся свет, сквозь мицелий пробивается луч. Полотно из жизни вздувается: «Оно взорвется прямо в меня… все сильней… оно дышит!»