Дверь распахнулась так внезапно, что мы вдвоем отпрянули. На пороге стояла Лена собственной персоной.

– О! Ты дома? – спросила я по-идиотски.

Соседка скривила губы.

– Ну да. Все сорвалось, представляешь?! В обед эта сволочь позвонила, сказал, не сможет сегодня. Вот с расстройства маникюр решила освежить, – помахала растопыренными яркими пальцами. Пахну́ло лаком, Пакет чихнул. – Так что, Женечка, будь сегодня другом до конца, вымой его, а?

Чувствуя некоторую солидарность с Леной (вот, даже ее сегодня кинули, что уж тогда обо мне говорить!), я с трудом стягивала промокшую насквозь обувь.

И тут до меня дошло. Значит, пока я галопом носилась по городу, выкраивая время для ее проклятой собаки…

– Когда, говоришь, он тебе сообщил, в обед? А мне тогда почему не перезвонила, что вернешься вовремя?

Леночка повела точеным плечиком, сказала рассеянно:

– Ну раз мы все равно договаривались, что ты Пакетика выгуляешь… О, пора второй слой наносить! Его шампунь и полотенчико где обычно!

Я таращилась на проем гостиной, за которым скрылась хозяйка, и испытывала неистовое желание зафутболить туда же ее «Пакетика», а потом так шарахнуть входной дверью, чтобы та из косяка вылетела.

Псина смирно переминалась на придверном коврике, помаргивая на меня снизу влажными круглыми глазами: знает, скотина, что проштрафился, обычно ведь всегда пытается удрать от банных процедур! Я длинно вздохнула.

– Ну, пошли, что ли…

Понимавший, что сейчас со мной шутки плохи, пекинес смирно стоял в белейшей ванне в потоках грязи и шампунной пены. Я завернула его в персональное банное полотенце с вышитыми собачками, вытерла – Пакет недовольно, но очень тихо ворчал – и легонько подпнула под мокрый хвост в направлении комнаты.

– Иди к маме!

Кукушке, так ее и так.

***

Жаль, у меня нет личного дежурного выгульщика. И некому меня шампунькой вымыть, всё сама, всё сама… Я сбросила грязные шмотки на пол ванной. Приподнявшись на носки, с печалью оглядела себя в зеркало: глаза и нос красные, колено серо-синее, ноги до самых бедер в пятнах грязи… «Жалкое зрелище. Душераздирающее зрелище», как говорил ослик Иа в «Винни-Пухе».

Долго сидела под горячим душем, прижав к груди колени. Содранное правое саднило, распухло: хорошо, без увечий обошлось, но в ближайшие дни только джинсы. Пусть Стасу я нравлюсь больше в коротких юбках, вряд ли мы увидимся в ближайшее время. Он у меня карьеру строит. Как его девушка я это дело поддерживаю. Но опять же как его девушка грущу: видеться раз в несколько недель для развития отношений не есть хорошо.

А ведь раньше он всегда находил для меня время…

Я моментально постаралась придушить эту мысль в зародыше – проклятая гадюка поднимала голову все чаще, нашептывала-покусывала: потерял ко мне интерес? Или у него уже и вовсе другая есть? Да ну! Стас не из тех, кто врет и выкручивается, уже как-то раз устраивал мне вразумляющую беседу: мол, просто он очень много работает для будущего. Хотелось бы надеяться, для нашего общего будущего… Опять начала?!

Резко повернув кран, я задохнулась под напором ледяной воды. Зато сразу все лишние мысли вон! Ожесточенно растерлась полотенцем, запоздало пожалев о шокотерапии холодом – и без того сегодня промерзла, таскаясь с четверолапым соседским поручением. Задумчиво постояла перед распахнутым холодильником: есть я уже давно перехотела, но надо же чем-то душеньку успокоить, как-то компенсировать сегодняшние психи. Вот все приготовленное для Стасика и пойдет в дело. Еще и коньяк початый, профилактика от простуды…

Профилактика прошла на «ура» – вместе с вычищенной до блеска посудой. Да и пусть себе вкусняшки спокойно уходят в ляжки!