Но главное… Я аж вздрогнул от неожиданности и резкой, прострелившей все тело боли, когда мне без предупреждения прокололи уши сразу в нескольких местах, вставляя в них сережки, которые даже не успел заметить в руках жриц Храма.

— Заканчивайте. На него особый заказ. — В комнату зашла женщина чуть постарше тех, кто там был. — Необходимо привести ко входу в храм.

Девушки вокруг засуетились сильнее. Одна из них начала шустро водить по моему лицу кисточкой с какой-то краской, вторая занялась волосами, ну а третья поправляла одежду, чтобы та правильно сидела. Я же вновь начал бояться, ощущая, как пальцы на руках подрагивают от волнения и переживаний.

Будет ли все легко сегодня или мне с первого дня предстоит узнать, что такое быть служителем Темного Храма?

— Все.

Кисти убраны, жрицы отошли в сторону. Старшая из них довольно кивнула, при этом подойдя поближе и зачем-то сковав мои руки довольно длинной золотой цепочкой, чтобы не сильно стеснять движения.

— Клеймение проведем после клиента. Сейчас не до того. Идем за мной.

Клеймение? Внутри все задрожало. Храмовых рабов еще и клеймят, чтобы наверняка было не выбраться отсюда никогда? Прикрыл глаза, сдерживая внутри все эмоции и чувства, подавляя их, послушно переставляя ноги, которые почему-то казались сейчас такими тяжелыми…

Из комнаты близ купальни мы вышли в какой-то длинный коридор, по обе стороны которого находились двери. Одни были открыты, и я мог увидеть богато обставленные спальни, почти все покрытые блеском и золотом, другие — закрыты. И все это наводило на определенные мысли, особенно когда из-за одной из дверей раздалась громкая мольба, судя по всему, раба. Я даже вздрогнул, на мгновение остановившись, желая помочь ему — так проникновенно и жалобно он просил.

— Идем. — Жрица передо мной недовольно нахмурилась, когда я остановился. — Не останавливайся.

Послушно шагнул вперед, стараясь никак не выдать своего страха и смятения, особенно когда жалобные просьбы сменились громкими криками боли. Дыхание сбилось, и мне пришлось заставлять себя дышать в такт, чтобы сохранить остатки видимости безмятежности. Но почти сразу наткнулся взглядом на картину, как одного из служителей храма, почти полностью окровавленного так, что не понять, что у него за повреждения, практически волокут два других служителя в одеждах попроще. При виде жрицы двое провожатых почтительно склонили головы, в то время как их ноша, похоже, потеряла сознание. Длинные темные волосы, слипшиеся от крови сосульками, пачкали пол.

— Отмойте тут все! — Властный женский голос заставил меня вздрогнуть.

И я еще недавно тешил себя надеждами, что тут не все так плохо? Наивно… Хорошо, что эти надежды практически сразу разбились о правду моего теперешнего положения.

Но я даже не думал, что самое страшное ждет меня впереди, когда свежий воздух улицы наполнит легкие, а дверь на выход приоткроется на несколько мгновений… Четверо рабов на носилках выносили куда-то труп, истерзанный так, что даже просто смотреть на него было больно. Я и не стал. Отвернулся, прикусывая губу.

Бездна ужаса, что еще недавно, казалось, затаилась где-то внутри, вновь вырвалась наружу, заставляя буквально дрожать от страха.

— Жди здесь. Клиент заберет тебя отсюда, — был приказ, и меня наконец оставили ненадолго одного.

Прикрыл глаза, стараясь не смотреть на эти вроде обычные, приветливые с виду стены, которые призваны встречать прихожан Темного Храма с их темными пороками. Светлая! В чем я провинился? Что сделал такого, чтобы оказаться здесь?

Тихо выдохнул, подглядывая сквозь ресницы, что я по-прежнему один. Что надо сделать такого, чтобы уйти отсюда?