– Милорд не возражает, – услышала она голос Руфуса, звучавший издалека и приглушенно. – Пойдем со мной, – кот ткнулся головой в ногу Амелии.

Главное не упасть. Амелия медленно поднялась. Марта обняла ее за плечи:

– Я провожу.

– Нет, спасибо. Я сама, – благодарно улыбнулась кухарке девушка. – Ваш отвар творит чудеса. Мне уже лучше.

Это была неправда, но Амелии ужасно не хотелось выглядеть слабой и беспомощной.

Кот бежал впереди мелкой рысью, гордо подняв и распушив роскошный хвост. Его белый кончик служил путеводной звездой для Амелии. То ли и правда отвар Марты подействовал, то ли жар отступил сам по себе, но девушке стало легче. Ее больше не шатало, хотя слабость осталась, и голова гудела.

Они вернулись на второй этаж. Где-то тут приемная графа. Видимо, и его личные апартаменты тоже здесь. Коридор, освещенный солнечными кристаллами, казался Амелии бесконечным.

Открылась дверь и в коридор вышел граф Реймонд Барр. Конечно, это дверь ведет в его кабинет. Кухня в цокольном этаже. Все это непроизвольно всплывало в голове Амелии.

– Спасибо вам, господин Ректор… простите, господин граф, – она остановилась рядом с Барром и присела в коротком реверансе. – Вы очень добры, что позволили мне остаться.

– Благодарите Руфуса. Он хоть кого уболтает, – равнодушно пожал плечами граф и собирался пройти мимо Амелии.

Вдруг в глазах девушки потемнело. Она покачнулась, схватилась за стену и начала медленно сползать по ней.

– Да помогите ей, милорд! – услышала она отчаянный вопль кота. – Она же упадет и разобьет голову!

Сильные руки подхватили ее. Амелии показалось, она парит в воздухе.

– Похоже, ей и правда плохо, – услышала она голос графа. Его теплое дыхание коснулось ее щеки.

– А вы думали, она притворяется, милорд? – возмутился кот. – Она сильно простыла. У нее жар. Вы что, не чувствуете? Она же как горячая печка.

– Я думал, ты врешь, – граф прижал Амелию к себе и пошел по коридору.

– Зачем мне врать?

– Кто тебя поймет? – ей показалось, она уловила усмешку в его словах. – Ты себе на уме. Редкий интриган.

– Кто бы говорил, – обиделся Руфус. – До вас мне далеко.

Амелия сквозь мутную пелену увидела, как они вошли в полутемное помещение. Свет уличного фонаря проникал в комнату, слабо освещая ее.

Граф положил девушку на кровать.

– Она без сознания, – склонился граф Барр над девушкой, снял с нее туфли, начал развязывать пояс на халате. – Да кто же его так затянул? Что за глупая манера подчеркивать талию! Надо помочь ей раздеться. Позови Терезу, – приказал он то ли коту, то ли еще кому-то. – И пошли за врачом. Немедленно!

– Не смейте трогать меня, господин Ректор… – прошептала Амелия и окончательно провалилась в липкую темноту забытья.

Врач появился быстрее, чем ожидал Барр. Осмотрел девушку, пощупал пульс, послушал легкие чрез длинную деревянную трубку. Барр отвернулся, чтобы не смотреть на полуобнаженную фигуру.

Доктор покачал головой, налил в столовую ложку и заставил выпить какое-то лекарство. Девушка покорно выпила и бессильно откинулась на высокие подушки. Она бредила, бормотала что-то бессвязное. Доктор порылся в саквояже, оставил микстуры и порошки, записал на листке предписания и сказал – если будет хуже, снова пригласить его. Но скорее всего все обойдется – организм молодой, а это просто сильное переохлаждение.

– Пусть отлежится денек другой. Горячее питье и полный покой – лучшее лекарство в данном случае.

– Понятно, значит, она останется тут минимум на неделю, – подвел итог Барр.

– Не думаю. Легкие чистые, сердце в норме. Пульс немного учащенный. Но это из-за жара. Летального исхода не будет. Пара дней, и она встанет на ноги.