Светлые брови Ишиды сошлись в переносице.

– Я не вижу на тебе печати демона.

– И что это значит? – моргнула непонимающе. Сестра моей Клео смешно наморщила нос и звонко чихнула, словно специально. Вот проказница.

– Это значит… – змей взял меня за плечи и подвинул в сторону, позволяя двери на входе в логово автоматически закрыться. Или механически? – Значит, бакэнэко будет повсюду следовать за тобой, пока не получит приказ, пока не получит свою плату за его выполнение.

– А дверь… – я указала себе за спину, растерянно хлопая ресницами.

– Механизм. Ты стояла на плитке, не позволяя ей закрыться, – змей наклонился, откинул край ковра и показал ту самую плитку.

– Аа, – протянула, улыбнувшись. – У вас тут всё схвачено.

Змей стал мрачным.

– Кажется, ты не понимаешь всю серьёзность своего поступка.

– Почему же? – хмыкнула, сняла верхнюю одежду с шапкой и прошла за стол, такие обычно в тематических тавернах ставят и пабах. Тёмный, на крепких опорах и вместо стульев скамья. – Если не найдём способ разорвать образовавшуюся между мной и бакэнэко связь, она так и будет следовать за мной. Или мне придётся что-то попросить и заплатить за это кровью и частью души. По-моему, всё очень понятно.

– И? – на змея было жалко смотреть, такой вид потерянный. И обречённый.

– И всё просто, – подпёрла голову кулаком и огляделась. В этой части логова я была мимоходом и толком ничего не разглядела. Помещение что-то вроде передней совмещённой с кухней. Только вместо привычной мне бытовой техники, у стены стояло что-то похожее на печь. – Либо я ничего просить не стану и буду искать способ отвязаться от Клео, либо поймаем браконьера и заплатим его кровью за мою просьбу. А что вы так удивлённо смотрите? Есть вероятность, что Клео не откажется, – и глазками невинно так хлоп-хлоп.

Киса обошла стол и уселась в углу, заинтересованно изучая меня своими огромными глазищами. Повелитель хотел что-то сказать, но издал лишь задумчивое «гм», снял обувь, повесил на треногую вешалку сюртук и подошёл к полкам с крупами и кастрюлями. В пенале стояли кружки, в металлической подставке ложки, я приметила чугунок и котелок с чистой судя по всему питьевой водой. А внизу стояли баки точно такие же, что на улице. В них, наверное, тоже что-то хранится. В общем, не всё так плохо. Жить можно.

– А можно водички? – попросила, развалившись за столом. Тело ломило от усталости, ещё ощущалась слабость. Прикрыла зевок и улыбнулась. – А лучше чаю.

Ишида скептически покосился на меня и продолжил греметь посудой. Хозяйничать. Приятно, когда трудятся другие. А мужчина на кухне вообще, как отдельный вид искусства – вечность бы любовалась.

Развитая мускулатура, широкий плечевой пояс, узкие бёдра, обтянутые плотной тканью штанов.

Склонила голову на бок и чуть не поперхнулась, когда Ишида внезапно повернулся.

– Перестань, – произнёс укоризненно, держа кружку в руках. – Я чувствую твой взгляд.

– Ладно, – примирительно вскинула руки и повернулась к стене. Буду на неё смотреть, любоваться отделкой, которой нет.

Минут через десять змей стал накрывать на стол. Ну как накрывать, передо мной плюхнули тарелку похлёбки, поставили корзинку с хлебом и кружку с чаем.

– Ешь, – велен он, оделся и вышел. Я так понимаю, пошёл делать фарш.

Опустила ложку в похлёбку и понюхала сомнительного вида жижу.

– Эх, похоже ещё и готовить придётся, – пожаловать кисе, а та легла и устроила острую морду на длинных лапах. Слушает. Наблюдает. Умная…

Пока Ишида отсутствовал, я порылась в баках, нашла овощи, потушила их и приготовила гарнир. А когда змей вернулся, я уже раскладывала еду по тарелкам.