Но мало того, что начальник не вовремя появился, так они, оказывается, еще и знакомы! Вот умеет он обгадить всю малину!

– Судя по лицу Оксаночки, не очень уж ей и требовалось твое предостережение, – осклабился Макс, глядя куда-то поверх моей головы.

Стало как-то совсем неудобно находиться между ними двумя. Судя по Максу, он тоже не особо был рад появлению моего начальника, от которого сейчас шли прямо таки огромные волны недовольства.

Ей-богу, как дети в песочнице, не трогай мою лопатку, не писай в мой горшок!

– Я, пожалуй, пойду, – медленно начала сползать с высокого стула, когда с обеих сторон меня подхватили под локотки и буквально сняли со стула, поставив на ноги.

Снять-то сняли, а вот отпустить забыли. Поежилась, поняв, что оба мужчины намного выше и сильнее меня, не помогли даже туфли на каблуках.

– А Оксана Александровна вообще-то на работе и ее свободное время закончилось.

Я дернулась от его тона, для других, может быть, он и нормален, но я-то его знаю не первый день, и если он использует именно эти интонации в голосе, лучше бежать, быстро, без оглядки и куда подальше. Что-то мне стало совсем нехорошо и захотелось вдруг оказаться ма-аленькой букашечкой с крошечным тельцем и забиться в первую же попавшуюся щель. От таких мыслей я даже съежилась, пытаясь казаться как можно меньше.

– Ну что, доволен? Можешь собой гордиться, запугал девчонку, что она сейчас в обморок грохнется, – как-то зло пророкотал мой новый знакомый и, отпустив мой локоть, отошел на шаг назад.

Вот почему не этот понимающий мужчина мой начальник?

– За все три месяца, что Оксана Александровна со мной работает, обмороков не наблюдалось. И сейчас не будет, – припечатал ледяной, утягивая меня подальше от Макса.

Стало опять как-то грустно и безрадостно. Вновь включился режим пофигиста, и я с неожиданной злостью выдернула локоть из захвата ледяного и, не оборачиваясь, быстро протопала к лифту.

И только оказавшись в гордом одиночестве, за закрытыми дверями, позволила себе минутку слабости. Со вздохом уперлась лбом в прохладную стенку лифта, медленно считая до десяти. Желание уволиться вновь поднялось во мне с небывалой силой, и мне еще минут десять пришлось сидеть в номере и уговаривать себя потерпеть еще немножко, всего лишь несколько лет, больше я такого высокооплачиваемого места не найду, а свою квартиру хочется ужасно, и не где-то на окраине, а в приличном районе.

Сижу в номере на чемодане, не том, который сумка, а настоящем, найденном среди всех пакетов. Темный, с красивыми цветочками, выдвижной ручкой и на колесиках, сплошное удовольствие. Смотрю на часы, стрелки уже перевалили за полвосьмого, а за мной начальство так и не явилось. Ну и ладно, подождем еще немного, мы не гордые, зато очень обижены.

И самое смешное, ведь не выскажешь ему ничего, сама подписала договор, по которому я являюсь едва ли не собственностью Артема Владимировича.

Минут через десять, наплевав на все, завалилась на кровать. Соберется ехать – разбудит, нет – значит высплюсь.

Оксана

– Ты смотри, точно спит!

– Тише ты, разбудишь, – зашикал начальник. – Она спит везде и при любой возможности.

– А ты откуда знаешь?

– Я ее начальник.

– Вот именно, это она о тебе должна знать такие подробности, но не ты о ней.

– Да что ты привязался? Хочу и знаю!

– Надо бы ее раздеть и уложить нормально, – послышался шепот на грани крика. Ну да, с таким-то басом и быть тихим?

Думала проснуться, а потом… Не-ет, посплю еще, может, чего интересного услышу. Не просто же так эти двое сюда явились, да еще и с приличным шлейфом перегара.

– Не надо, она же проснется, – отчего-то забеспокоился Артем Владимирович. – Она знаешь, как шипеть умеет, – неожиданно выдал он и тихо хохотнул.