– Давайте сейчас Вы останетесь здесь, а после обеда поедем вместе.

– Договорились.

Роб дал поручения и покинул дом. Я занималась бумагами и подсчетами до самого обеда, ни на что не отвлекаясь, и все ненужные мысли с переменным успехом отгоняя прочь. После решила прогуляться, пообедать в ресторане и заодно узнать, продолжает ли господин Палмьер, а точнее Бартон, посещать это заведение. Я надеялась, что не застану его там. Теперь, когда я знала наверняка, что это тот человек, что пытался избавиться от моей старшей сестры и её мужа, говорить с ним категорически не хотелось.

Увы, ожидания не оправдались. Когда я вошла в зал, Кейн сидел на том же месте, что и раньше, и половина его лица купалась в теплом солнечном свете. Интересно, сколько ему лет? Кажется, сейчас он выглядел ещё моложе и лучше, казался даже красивым, но абсолютно несчастным. Хмурясь, он рассеянно водил ручкой в своей потрепанной записной книжке. Правда, завидев меня, его лицо переменилось, словно он увидел как минимум лучшего друга, встречи с которым ждал годы. Сжав маленькую сумочку, я подошла к нему.

– Госпожа Мартин, рад встрече, – проговорил мужчина сдержанно, встав.

– Взаимно, господин Палмьер, – ответила я, присаживаясь рядом.

Я озвучила заказ официанту. Только сейчас вспомнила, что не ела почти двое суток.

– У Вас всё в порядке? – спросил Кейн участливо.

Да что же это? Почему он не ведёт себя так, как полагается такому человеку, как он? А может так пытается втереться в доверие? Но зачем?

– Да, благодарю, – ответила я и замолчала, отвела взгляд.

Было странно делать вид, что я ничего не знаю. Странно и сложно, но я постаралась нацепить маску безразличия. Повисло молчаливое ожидание, полное внимательных взглядов и спокойных мелодий на фоне.

– Госпожа Мартин, как Вы думаете, люди могут измениться? – вдруг спросил Кейн, чуть склонив голову на бок и рассматривая моё лицо.

Я задумалась. Очень спорный вопрос, слишком много факторов, которые могут повлиять.

– Знаете, господин Палмьер, я думаю, что человек может измениться. Скорее всего, какая-то основа, заложенная годами, воспитанием и окружением останется, темперамент и склад ума сохранится, но остальное измениться может. Всё зависит от ситуаций, переломных моментов, стремлений, выводов и опыта. Становление личности процесс длительный. Наверное, как-то так. Конечно, есть много других нюансов, но это одни из главных, – ответила я, продолжая обдумывать его вопрос. – Почему Вы спросили?

Кейн сидел сложив руки перед собой на столе. Манжеты белой рубашки выглядывали из-под темно-синего пиджака. Пальцы правой руки крутили ручку. Официант принёс еду и мне и мужчине, но мы пока к ней не притронулись.

– Допустим, моё прошлое – череда ошибок, необдуманных действий и странных поступков в силу некоторых обстоятельств. Порой ужасных поступков. И сейчас у меня есть возможность всё начать заново. Да и я чувствую, что я теперь другой человек. Как думаете, это лишь моя иллюзия, или я действительно смогу начать новую жизнь?

Вилка, которую я взяла, неловко стукнулась о тарелку. На языке завертелись грубые слова о его прошлом. С чего вдруг такое раскаяние и такой вопрос? Ерунда. Я не верила ему ни на секунду.

– Это только Вам решать, господин Палмьер. Как бы банально не звучало, но всё в наших руках. И на нашей совести.

Кейн опустил голову и несколько светлых прядей скользнули на лоб, прикрывая его от солнца. Большим пальцем левой руки он водил по корешку записной книжки, которая, как мне показалось, была ему дорога. Иначе почему она всегда была у него под рукой? Возможно, он вел какие-то записи, пока был в заключении. Или там его планы?