Романов делает глубокий вдох и в его взгляде что-то меняется, а его голос становится более мягким и ласковым.

– Знаешь, а я ведь соскучился по тебе, малыш. Хочешь, поднимемся в номер? – он ведёт пальцами по моим скулам, очерчивает контур губ. А мне становится противно от его предложения.

Я открываю рот, чтобы сказать в ответ что-то колкое, но меня опережают.

– Романов, не мог бы ты убрать руки от моей девушки? – слышится рядом с нами недовольный голос Полянского и мои глаза расширяются от удивления.

Романов медленно поворачивает голову в сторону. Его рука все еще покоится на моей талии, он недовольно прищуривается, смотря на Артема.

– Не помню, чтобы приглашал тебя, Полянский. – На его лице появляется кривая ухмылка. Значит, они все же знакомы. И, судя по реакции Андрея, отношения их далеки от дружеских.

– Конечно, не помнишь, меня ведь твой будущий тесть пригласил, – равнодушно произносит Артем, делая несколько шагов к нам. – А теперь, может, объяснишь, какого черта ты зажимаешь в углу мою девушку?

В этот раз  его голос сквозит неприкрытой неприязнью. Андрей нехотя отступает от меня, ему скандалы и слухи не нужны. Слишком уж многое поставлено на кон. Он поправляет  бабочку на шее, расправляет  рукава пиджака.

Дышать сразу же становится легче. Я все ещё дрожу от негодования и злости, под ложечкой неприятно посасывает. Беру себя в руки и поворачиваюсь к Полянскому. Смотрю на него с недоумением. Зачем устроил этот спектакль?

– Мне кажется, я ослышался, – с насмешкой произносит Андрей. – Ты сейчас сказал «мою девушку»? – Склоняет голову набок и с любопытством смотрит то на меня, то на Артема. Он ждёт, что я начну отрицать слова Полянского, но я не спешу делать этого. Слишком любопытно, что будет дальше.

– Это тебя удивляет?

– Ну, назвал бы ты своей девушкой кого-то другого, не удивило бы. Саша, ничего не хочешь рассказать мне?

Я открываю рот, чтобы огрызнуться, но Артем опережает меня.

– А почему это Лави должна тебе что-то рассказывать?

Лави – это сокращенно от Лавинская. Так Артем называл меня когда-то, и я не могу поверить, что он до сих пор не забыл это милое сокращение моей фамилии. Раньше оно мне нравилось, а сейчас   неимоверно режет слух, напоминая о далеком прошлом.

– Лави? – Брови Андрея взлетают вверх. Его это забавляет, кажется.

– Этот идиот обидел тебя, малышка? – Полянский оставляет комментарий моего бывшего без внимания, становится напротив меня, закрывая обзор на Андрея.

– Нет, просто недоразумение, – пожимаю плечами, отчего-то решив подыграть ему. Как бы там ни было, а теперь в глазах Романова я не кажусь жалкой брошенной женщиной. О нет, у меня теперь достойная партия. Рыбёшка покрупнее столичного адвоката.

– Тогда почему ты такая грустная? И почему он прикасался к тебе? – он говорит так мягко, что в его руках хочется растаять. Нежно прикасается подушечкой пальца к моим губам, очерчивает контур и нажимает, заставляя приоткрыть рот.

– Пыталась найти уборную, но потерялась. – Моргаю часто-часто, чтобы сбросить с себя наваждение в виде Полянского.

Он же словно играет со мной. Жадно смотрит на мои губы сквозь прозрачные стёкла очков.

– Так я не понял, это что, не шутка сейчас была насчет того, что вы двое вместе? – растерянно произносит Андрей, и Артем разрывает наш зрительный контакт.

Он возвращает внимание Романову, при этом обнимает меня за талию и притягивает к себе. Целует легко в висок. Я вздрагиваю от этой фальшивой ласки. Слишком неожиданно, а ещё слишком по-настоящему. Полянский всегда был хорош в притворстве.

Я хочу отстраниться от него, послать к чертям, но стоит лишь раз взглянуть в лицо Андрея, чтобы сразу же отказаться от этой идеи. Потому что тот зол не на шутку. Бросает гневные взгляды на моего «парня». Руки сжаты в кулаки, на лице теперь ни капли былого веселья и превосходства. Кажется, я даже замечаю нотки ревности.