И не исключено, что это «что-то» — исключительно важная вещь. А он совсем не в том положении, чтобы манкировать даже потенциально важными вещами.

Потому что уязвимости — это не про него. Уязвимости — это роскошь, которую он себе позволить не может.

Оставалось лишь доломать остатки порядком истощившегося сопротивления его неожиданной гостьи:

— Так что, Саша, работа или тюрьма? Я не привык так много времени тратить на решение таких мелких задач. Выбирай. Сейчас. На что ты себя обрекаешь? Идёшь в неволю помощницей ко мне или гордой птицей в пенитенциарную клетку?

Неужели стать на время помощницей миллиардера — такой уж невыносимый кошмар? Ну, не ломайся, девочка. Соглашайся, и покончим с этим.

Несостоявшаяся грабительница сцепила дрожавшие пальцы в замок, покусала губу и наконец подняла на него взгляд.

Ну и глазищи. Не глазищи, а зелёные, мать его, омуты…

— Помощницей, — прошелестела она.

Умница. Правильный выбор. В конце концов, она же не одна на всём белом свете…

Его взгляд машинально скользнул на её тонкие бледные пальцы.

Ну, если супруга у неё пока и нет, то парень-то есть уж точно. И родители. И друзья. А она из-за глупого проступка всю жизнь себе поломает.

И во всём будет винить, конечно, его, а не тех, кто её на такой вот идиотизм подтолкнул, наверняка пообещав золотые горы и полную амнистию.

— Глаза не обманывают, — отозвался Давид.

— Что?..

— Сказал же, глаза у тебя умные. По-умному и поступила.

Провокация сработала чётко. В её глазах снова что-то мелькнуло — настороженное, почти недоброе.

Девчонка с секретом. Непростая девчонка.

— Ладно. Вопрос мы решили. Выдвигаемся.

Она тут же насторожилась.

— К-куда?

Он притворился, что удивлён:

— Ты же не думала, что мы тут и застрянем? Я здесь не живу. Квартирую, когда надолго застреваю в столице. Нет, мы едем за город.

Правонарушительница в усеянном блёстками чёрном платьишке бледнела у него на глазах.

— Не беспокойся, — усмехнулся Давид, подошёл к двери, отворил её и пригласил охрану внутрь, — домой мы тебя подвезём. Возьмёшь всё необходимое, объяснишься с родными. Скажешь, работа хлебная подвернулась. Не знаю. Что-нибудь сообразишь. Ты же умная.

Не обращая внимания на её шок, он поручил забрать папку с бумагами и проверить код сигнализации около сейфа.

Один из охранников обернулся:

— Давид Саныч, её обыскать?

К слову. Безопасностью пренебрегать всё же не стоит.

Давид перехватил её уже откровенно паникующий взгляд:

— Не нужно. Я сам.

5. Глава 5

Один из бритоголовых здоровяков обернулся к своему хозяину и буднично пробасил:

— Давид Саныч, её обыскать?

В тёмных глазах Разумовского что-то вспыхнуло. Но лишь на мгновение. Он обменялся взглядом с вопрошавшим охранником, медленно покачал головой и… двинулся прямо ко мне.

— Не нужно. Я сам.

Все мои внутренние системы сигнализации завопили во всю мощь, и я как будто даже на мгновение оглохла от их беззвучного воя. Он это ведь… он это ведь в шутку? Просто чтобы продолжить эту свою тактику методичного запугивания, верно?

Нет, скрывать мне от него было нечего, но… он что, всерьёз вознамерился меня обыскивать?

Охранники послушно отвлеклись на сигнализацию. Их хозяин перевёл взгляд на меня, чуть приподнял подбородок:

— На шаг от стола.

Я повиновалась, будто дрессированное животное. Суровый тон, которым он сейчас со мной говорил, не допускал ровным счётом никаких возражений.

Неудивительно, что такой человек стоял во главе целого конгломерата. Он умел приказывать.

Но пусть моё тело и слушалось, разуму ничто не мешало всё это регистрировать, анализировать и хоть как-то реагировать на подобные недопустимые манипуляции.