Не успокоюсь, пока все не выясню.

— Во что-то вляпался, — растирают ладонью лоб. Такое ощущение, что голова сейчас взорвется.

— А от тебя ему что нужно? Пусть идет и разбирается! – заводится Луна.

— Расскажет, когда Ваня уснет.

Подхожу к окну, выглядываю. Во дворе Жени нет. Куда делся? Тревожно. Надеюсь, побежал за пивом до ближайшего магазина. Неизвестность просто убивает.

— Он что, сюда придет? — догадывается она.

— Луна, я побоялась с ним куда-то идти, — мне неудобно перед Луной, получается, я и ее впутываю в проблемы бывшего мужа.

— И правильно сделала. Здесь хотя бы я за тобой присмотрю, вызову полицию если что.

— Спасибо, — чужой человек мне помощь предлагает, а родная мама проблемы подбросила! — Пойду с мамой пообщаюсь, — Луна машет головой, ничего не говорит.

Вытаскиваю телефон из заднего кармана брюк и направляюсь в ванную комнату. Меня трясет, хочется прям до скандала… Все высказать, чтобы меня оставили в покое.

— Рада! Привет, дочка, — я чувствую в ее голосе нервные нотки.

— Здравствуй. Скажи мне, зачем ты дала адрес квартиры моему бывшему мужу? — я специально делаю упор на статус Евгения.

— Женя, он… — начинает мама лепетать с придыханием в голосе.

— Он никто в нашей с Ваней жизни! – повышаю голос, не забывая, что рядом сын. — Он альфонс, который сидел на моей шее…

— Рада, Женя не мог найти работу… — не так уверенно, но продолжает его защищать. Наверное, мой тон не позволяет ей расходиться. Чувствует, что перегнула.

— Ты своим вмешательством в мою жизнь поставила нас с Ваней под удар. Твой обожаемый Женя вляпался во что-то нехорошее и приехал к нам. Если с моим сыном что-нибудь случится или ему будет угрожать опасность, я тебя никогда не прощу! — холодно цежу слова сквозь зубы.

— Рада!.. — ахает мама испуганно. — Женя так переживал. Он пить начал. Галя так беспокоилась, что сын с собой что-нибудь сделает, — меня совсем не трогают ее слова. Во мне растут ярость и обида.

Значит, тетя Галя переживает за своего сыночка, а моя мама за меня – нет!

— Перестань вмешиваться в мою жизнь! — срываюсь на крик от переполняющих эмоций. — Перестань, слышишь! — опускаюсь на пол, прислоняюсь к прохладной стене. — Если ты еще раз заговоришь о моем бывшем муже, забудь, что у тебя есть дочь. Сменю адрес и номер телефона, ты больше никогда меня не услышишь, — понимаю, что жестоко. Так нельзя с родителями, но мне так больно и страшно, а самый родной человек не хочет понять.

— Я… — мама начинает плакать, — хотела, как лучше.

— Для кого лучше? Точно не для меня! — сбрасываю вызов. Устала. Устала повторять одно и то же. Слезы продолжают омывать мои щеки. Мама теперь не скоро позвонит, ну и хорошо. Мне бы разобраться со всеми текущими проблемами.

Телефон в моей руке оживает. Первая реакция — сбросить, так как есть уверенность, что это мама.

Егор Борисович — высвечивается на дисплее.

Еще один! Вот с кем совсем не хочется в данный момент разговаривать. Но тут же ловлю себя на мысли, что в сложившейся ситуации не могу потерять должность помощницы. Еще неизвестно, во что впутал нас Женя. Я не могу сейчас отказаться от повышенного оклада. Время идет, а я никак не могу решить, что мне делать. Прежде чем звонок заканчивается, я веду по экрану вверх.

— Я вас слушаю, Егор Борисович, — говорить стараюсь ровно, хотя его незаслуженные обвинения до сих пор отзываются болью в сердце.

— Рада, извини меня, пожалуйста, — не сразу до меня доходит, что Лютаев извиняется. Я пребываю в шоке, а он продолжает: — День был тяжелым. На носу крупная сделка, которую не хочется потерять. Я не имел права на подобные выпады. Мне действительно нужна твоя помощь, — он говорит привычно уверенным тоном, но делает паузы между предложениями, будто волнуется.