– А ты уверенна, что он труп?

– Да. Можешь сама проверить.

– Я тебе верю – стараясь не смотреть в ту сторону, сказала я. – Скажем самооборона.

– Нас до конца следствия посадят в обезьянник. Ты вообще представляешь, что это такое? И ты уверенна, что нас вообще оправдают?

Слово «нас», а не «тебя» как-то приободрило меня. Значит, она не приписывает мне одной всё это преступление. Все-таки я ударила его по башке, а не она.

– Послушай, – угадала подруга мои мысли – я тебя втянула в это дело. Я виновата, что так получилось. Так что расхлёбывать, придется нам вместе.

Как бы там не было, но на душе немного потеплело. Но мысль, что я убила человека, резко отбросила все сентиментальности в сторону.

– Помнишь, лет десять назад, мой Гоша напился, разбил машину и бросил её, сам не помня где? Так вот, он же тогда в полицию заявил, типо у него тачку угнали. И что? Всё прекрасно прокатило. Правда менты её сами и раздели. Всё сняли, магнитофон, мобильник, даже колонки и те вытащили. Ну, это всё ерунда, главное дело не повесили и машину отдали. Может попробовать по протоптанной дорожке? – предложила я.

– Помню. Я тоже примерно так думаю. У меня, кстати, связи не плохие в этих органах есть.

В этот момент зазвонил мой мобильник, это звонила Олеся. Минуту я смотрела на Ленку, размышляя говорить ли Леське о столь, мягко говоря, деликатном дельце.

– Возьми трубку – прервала мои мысли Ленка. В её глазах читалась уверенность и созревший план.

– Да – и я включила громкую связь

– Софи, у вас всё в порядке? Я возле подъезда стою. Здесь полиция код ищет. Это не к вам случайно?

Вся уверенность и планы в том числе, умерли, не успев родиться.

– Возможно, – процедила я – не клади трубку.

Мы рванули к балкону и начали наперебой звать тётю Шуру. Похоже, Ленкин страх перед обезьянником, был больше, чем перед высотой четвёртого этажа. Но к нам ни кто не вышел и стремянки уже не было. Я попробовала позвать Симона. В ответ была всё та же тишина.

– Я сразу подумала, что это странная бабка – сказала я – это она нас сдала.

– Нет – ответила Ленка – она немая.

– Ты что несёшь? Я же с ней разговаривала.

– Потом объясню – пробурчала Ленка и начала что-то искать на балконе.

– Постой, а зачем мы тогда тут орём если она немая? – не унималась я.

– Я же не сказала глухонемая, я сказала немая. И пожалуйста, Софи, потом, не сейчас.

Она достала новенький трос для буксировки машины, как будто специально приготовленный для такого случая и пристегнула его к балкону.

– А ты? Я без тебя не полезу – сказала я.

– И я – сосредоточенно ответила Ленка.

– Лесь – позвала я в трубку.

– Я всё слышу, – отозвалась Леська – вы сумасшедшие. Сейчас подгоню машину с другой стороны дома.

В том, что мы сошли с ума на данный момент, ни кто из нас и не сомневался. Но другого выбора мы не видели.

В дверь кто-то позвонил. Мы зашли в комнату и увидели лежавшего в крови Сашку. Как ни странно, но я не почувствовала ни какой дурноты по отношению к крови или тем более к трупу, хорошо знакомого человека. Я не почувствовало вообще ни чего. Просто взяла Ленкин рюкзак и вышла на балкон.

Лена вышла следом за мной с бутылкой коньяка в руках. В дверь опять позвонили. Мы выпили прямо из бутылки по несколько глотков горячительного напитка, перекрестились и выбросили вниз Ленкин рюкзак с четвёртого этажа. Я пошла первой. Медленно, перебирая руками и придерживаясь ногами, я аккуратно спускалась вниз. В детстве я прекрасно лазила по канатам, деревьям и всему, что только можно. Наверное, мышечная память откладывается где-то под корочкой на всю оставшуюся жизнь, поэтому мне не составило большого труда преодолеть такое препятствие. Спускаясь по верёвке, я обратила внимания, что на всех трёх нижних этажах ни кого не было дома. И под окнами, и в лесочке, куда выходила панорама, тоже ни кого не было. И времени подумать на эту тему, у меня тоже не было.