– Доброй ночи, Эдам, – обратилась Десима к дверной панели. Это был не тот поцелуй, о котором она мечтала.

Улыбаясь собственной глупости, Десима откинула покрывало на кровати и начала раздеваться.

Десима смогла крепко поспать два часа, прежде чем ее разбудил шум в соседней спальне.

Но Пру не звала ее – просто громко разговаривала в жару. Ее лоб пылал, она ворочалась в постели со стонами и кашлем. То, что Пру не проснулась, беспокоило Десиму – это могло означать, что девушка серьезно больна.

Все, что она могла делать, – это сидеть у кровати, смачивая лоб и губы Пру губкой и шепча слова утешения.

С площадки доносились тихие звуки шагов и бормотание голосов. Его лордство не спал, занимаясь Бейтсом. Было утешительно, что другие тоже не спят в тихом простуженном доме.

Глядя на огонь, Десима внезапно подумала, как ей повезло, что Эдам Грантам оказался именно таким человеком. Ей и в голову не приходило, что джентльмен – аристократ! – мог так спокойно и уверенно справляться с домашним хозяйством и ухаживать за больными.

Когда часы пробили три, вода почти кончилась, а огонь догорал в камине. Десима подбросила в огонь полено и взяла кувшин.

Дверь комнаты Бейтса напротив была открыта, и пламя свечей отбрасывало полосы света в темный коридор. Десима заглянула внутрь – грум лежал неподвижно, с закрытыми глазами. Десима на цыпочках вышла на площадку и замерла при звуке приближающихся шагов. Эдам появился из коридора, который она считала ведущим в уборную, не ся предмет, скромно прикрытый полотенцем.

При виде ее он улыбнулся; его зубы блеснули в полумраке коридора.

– Доброе утро, Десима.

Она отвела взгляд от ночного горшка, сосредоточив его на роскошном парчовом халате Эдама: черные драконы извивались на алом фоне, извергая из пастей золотые струи. Это выглядело экзотично и в высшей степени по-мужски.

– Как великолепно!

– Благодарю вас, мисс Росс. – Улыбка Эдама была откровенно игривой.

– Я имела в виду ваш халат, – объяснила Десима и вдруг с ужасом осознала, что не надела свой халат и только тонкая ночная сорочка прикрывает ее тело от заинтересованного взгляда виконта.

– Это великолепно, – оценил Эдам.

Судя по блеску глаз, ум Эдама был занят чем угодно, только не больными. Десима почувствовала, что краснеет, и со страхом поняла, что ее соски торчат под тонким хлопком.

– Я должна принести воды, – пробормотала Десима, скользнув вниз по лестнице скорее поспешно, чем с достоинством.

– Может быть, поставите чайник? – с надеждой бросил он ей вслед.

– Хорошо, – отозвалась она.

Десима наполнила кувшин и поставила чайник, греясь у плиты.

К счастью, Эдама наверху не оказалось. Десима надела халат из тонкого шелка.

Губы Пру пересохли от жара, Десима поднесла чашку к ее губам, и та с жадностью припала к ней. В воду было подмешано немного порошка от головной боли. Утолив жажду, Пру откинулась на подушки, а Десима села рядом, чтобы смочить ей лоб лавандовой водой.

Позади открылась дверь, и, прежде чем Десима успела обернуться, тяжелый парчовый халат мягко опустился ей на плечи.

– Что…

– Ш-ш. – Эдам поставил чашку чая на столик у кровати. – У меня два таких халата. Если вы просунете руки в рукава, мы сможем закатать их.

Десима встала и закуталась в халат из тяжелого янтарного шелка, украшенного замысловатым рисунком из орхидей и лилий, коричневых, золотых и цвета слоновой кости.

– Какой красивый, – похвалила она. Халат полностью закрыл ей ноги, а руки исчезли в глубоких рукавах.

– Позвольте мне. – Эдам уверенно закатал ей рукава. – Вот. Теперь, если мы приспособим пояс… Куда он делся? – Его руки шарили вдоль талии Десимы, ища свисающие концы пояса, и ее прикрытая шелком грудь коснулась его груди, вызвав у нее внутреннюю дрожь. На этот раз у нее не было сомнений в том, почему заторчали ее соски.