– К нашим девчонкам добавились племяши, – вздохнула госпожа Хорс. – Сестра моя слегла, а муж ее все навоеваться не может. Да вы идите, идите. Поговорите с Даником. А я пока на стол соберу.

Лиа с ужасом посмотрела на высокую, статную женщину. Они же только что плотно поели?

– Не спорь, – шепнул Слав. – Расплачется. Она на границе жила, пока с зелеными не замирились. Там с едой туго было. А она с девчонок тама. Вот теперь для нее пустой стол – хуже некуда. Словно вернуться туда…

– Хорошо, спорить не буду, – подняла руки Лиа.

– Идемте, отведу вас, а потом уж сюда вернусь.

Дом у мастера Хорса был большим, светлым. Просторные комнаты на деревенский манер. Кухня, в которой и готовили и ели. В большой гостиной стояла прялка и два ларя с цветными нитками.

– В городе делать нечего, – развела руками госпожа Хорс. – Вот, чтоб от скуки да безделья не исчахнуть. Эх. Огорода-то нету. Мне б хоть клумбочку.

– Ты, милая, только грозишься, – хмыкнул Слав. – Хотела бы, давно б нашла, где цветы посадить.

В столярной приятно пахло свежим деревом. Мастер Хорс сметал стружку и, увидев гостей, смущенно одернул рубаху. Супруга мастера перехватила метлу и поискала взглядом совок.

– Я-то думал, не заинтересует вас мое предложение, – пробасил мастер. – Вот они.

– Господи, такую красоту увечить, – ахнула Лианон.

Четыре невысоких комода из светлого дерева, с искусной резьбой. Изогнутые кованые ручки. Никакой вычурной, грубой позолоты. Только нежные, мягкие древесные переливы.

– Так-то оно так, да вот заказчице не понравилось. Каменья должно было в ручки вставить драгоценные, да все лепестки золотом расписать. А о таком не говорили. – Мастер пожал могучими плечами. – Мне-то что? Что сказано, то я бы и сделал. Да только эти если золотом покрыть – вид потеряют. А ждать нового оне не захотели.

– А ведь их можно не портить, – завороженно произнесла Лиа. – На верхней части поставлю плоские вазы на тонкой ножке, ящички, каждый будет выдвинут чуть больше, чем предыдущий. Этакая лесенка. Там конфетки попроще, а нижний – леденцы.

– Али закрытый пусть будет, незачем у ног еду держать. Нешто не найдешь, что положить? – поинтересовался Хорс.

– Найду, как не найти. – Лианон погладила пальцами дерево. – Теплое. Какая прелесть! Я заплачу, как только встану на ноги.

– Внучке Слава верю, – торжественно произнес мастер. – А за лаком сходим?

– Отчего б и нет? Перевезем мебель и пойдем, если чего плохого не случится, – улыбнулась Лиа.

Мастер выдвинул ящики так, как сказала Лианон, посмотрел, нахмурился и покачал головой:

– Нет, госпожа. Некрасиво. Я верхнюю планку сниму с каждого ящика, тогда получше будет.

– Мастеру видней. Во сколько мне обойдется стеллаж от пола до потолка в подобном стиле?

– Из крепкого, но недорогого материала, – уточнил дедушка Слав.

– Я так скажу, – мастер поскреб подбородок, – надо посчитать, посмотреть. От пола до потолка – это сколько в сантиметрах? А ширина? А глубина? Вот не люблю, когда так приходят…

– Разворчался, – рассмеялась госпожа Хорс. – Давайте кушать.

– Да я не ворчу. Просто приходят: «Мне бы комод. Такой, чтоб в простенок встал». Я спрашиваю, какого размера простенок, а они мне: «Ну обычный, как у всех».

Лианон улыбалась, слушая, как возмущается мастер. Издержки профессии. Зельевары и целители тоже страдают от подобных, «как у всех», «комодов».

Усадив гостей и мужа, госпожа Хорс начала снова собирать на стол. На шум прибежали дети. Лианон прикусила губу, чуть призадумалась и улыбнулась:

– Госпожа Хорс, может, помочь чем?

– Порежь каравай, – кивнула хозяйка.

Лиа поднялась, подошла к столу. Ловко перевернула пышный мягкий хлеб и принялась нарезать тонкие, полупрозрачные кусочки. Повариха, еще когда она была у рода Дэрвогелл, научила маленькую и любопытную девчонку правильно нарезать хлеб – и не только его. Позже навыки пригодились на зельеварении. Как и полезная привычка держать ножи в идеальном состоянии.