Слав сердито смахнул выступившие слезы.

— Племяшку ее в нашем доме как родную привечали. Лируся умерла, они ко мне переехали. Я-то и рад был. А потом перестал радоваться.

Старик помолчал и продолжил:

— Тор своими делами похваляется, а я о том думаю, что у Кветки, племяшки Лирусиной, двое мальчишек. И не в пример матери — порядочные. Вот что с детьми будет? Ей-то может и по заслугам, а дети-то за что по помойкам мыкаться будут?

— Мастер Торад слишком много на себя взял, — медленно произнесла Лиа. — Вот пусть он за детей и отвечает теперь. Сколько мальчишкам?

— Погодки, десять да одиннадцать. Ты чай-то пей, а то с моими откровениями совсем остынет.

— Все у нас наладится, дедушка. Даст Бог — хорошо, а не даст — так сами возьмем. Завтра магазин откроем.

— Тогда сегодня я с корзинкой сладостей по рынку пройдусь. Карточки у тебя готовы?

— Да, я их даже немножко заколдовала. Для девочек бабочки крылышками взмахивают, для мальчиков рыцарь на солнце блестит.

Замечательную идею подал Торад через Слава. Когда мастер меча открыл свою таверну, он из-под полы к пиву подавал картинки фривольного содержания. Лиа сначала посмеялась, а потом крепко призадумалась — отчего бы и ей так не поступить? Из имевшихся запасов бумаги получилось всего сто карточек. Пятьдесят бабочек и сорок восемь рыцарей. Две мальчишеские карточки были испорчены напрочь — рисовать Лианон все же не умела. Пришлось покупать балладу о рыцарях и кропотливо срисовывать.

— Хотя мне все равно это кажется не слишком разумным, — вздохнула леди Дэрвогелл.

— Детворе понравится, — хмыкнул Слав.

Закончив со сладким завтраком, Лианон поднялась в мансарду. Достала светлое хлопковое платье с простым орнаментом по подолу. Светлые туфельки и плотный, широкий пояс. На пояс она повесила увесистый кошель.

Небо затянуло тучами. Лианон, подобрав подол, торопилась, мысленно прикидывая, не стоит ли разориться на кэб.

Лавка портнихи встретила ее тишиной и отчетливым запахом подкисшего вина. Темное, неопрятное помещение. Длинный стол, на котором притулилась старая касса. И позади стола темный дверной провал.

— Есть здесь кто живой? — громко позвала леди Дэрвогелл и хлопнула ладонью по столу.

— Иду, иду. Кого там принесло?

— Я — Лианон, мы договаривались на два комплекта одежды.

Лиа оглядывалась и не понимала, что могло произойти в лавке всего за несколько дней.

— А, белое с бордовым? Это успела хозяюшка сделать. Это молодец.

Обладательница сочного баса проявилась в дверном проеме и бросила на стол два увесистых тючка.

— Проверяйте, госпожа клиентка! — Неряшливая дама покачнулась в дверях, икнула и сползла на пол.

Лианон вскрыла каждый тюк, тщательно проверила одежду, швы, чистоту ткани и наличие непоправимых дефектов.

— Все в порядке. Ваша плата.

Леди Дэрвогелл положила на стол обрывок бумаги, на котором был нацарапан карандашом номер заказа. Сверху легли два золотых.

— Прибавить бы, — протянула дама, — здоровьице-то хозяюшка на вашем заказе как потратила. Глазки-то ее бедные при свете свечи как плакали.

— А если я тебя от пьянства отвращу? Раз и насовсем? — сощурилась Лиа. — Будешь хозяюшке помогать, вот и здоровья ей прибавится.

Тетка исчезла — будто в воздухе растворилась. Лианон только фыркнула и собрала вещи. А выглянув из лавки, поняла — она рискует попасть под дождь до того, как доберется до дома.

И действительно, первые тяжелые капли настигли Лиа на полпути. Удивительно ли, что домой она пришла вымокшей и усталой? Но при этом довольной и счастливой — подавив в себе порыв побежать, Лианон прошлась под теплым дождем и даже успела рассмотреть кусочек радуги. И загадать желание.