Путь обычного человека, поучал старец, двойственен (под словом «обычный», кажется, можно разуметь любого из нас), поскольку сердце склоняется и к добрым, и к лукавым помыслам, и воля человеческая, следуя греховной двойственности, подчиняется то одним, то другим. Поэтому самое правильное – искренне исповедоваться духовнику и молиться, чтобы Бог направил мысли в должную сторону, чтобы очистился ум.

Именно потому, что люди прекратили контроль за мышлением своим, рассуждал старец, мир ныне безумствует, подчиняясь воле греховной. Это и есть настоящая катастрофа – источник всех катастроф. Без истинной веры, без Бога в сердце, без беспощадного изгнания злых помыслов ничего истинно хорошего человек своей волей достичь не может. «Без Мене не можете творити ничесоже», – сказал Господь (Ин. 15, 5). Чтобы помогал нам Бог, всем нашим бедам мы должны противопоставить добрые помыслы, терпение и смирение.

Человека, подчиняющегося добрым или худым помыслам, старец сравнивал с пчелой или мухой. Обе летят в воздухе над садом, но первая стремится сесть на благоуханный цветок, чтобы собрать нектар, а другая перелетает струящийся ароматами сад и устремляется на задворки к нечистотам. В этом – простой, но безукоризненно точный пример, как воспитывать свою волю.

Святые отцы говорили, что невозможно не прийти помыслам, в том числе и злым (которых великое множество), все дело в том, как мы отнесемся к ним. Старец Паисий сравнивает помыслы с самолетами в воздухе, они гудят, кружатся. Но для человека главное – не превращать себя в аэродром для их посадки. Оставлять себе только благие мысли.

Благой помысел, учит Паисий вслед за святыми отцами, подчиняет себе страсти, похоти, гнев, он помогает нам не согнуться под игом злонравия. Тем, кто только приступает к духовной жизни (наверняка, это подавляющее большинство из нас), приличествует не погружаться сразу в глубины учения, но, прежде всего, тщательно следить за своими помыслами и движениями сердца. О книгах же, где содержится поучение о высоком подвиге в трезвении духовном и непрерывной молитве, Паисий говорил, что они, в основном, для тех, кто имеет смиренный помысел. Иначе, пытаясь с помощью «излагаемой методики» получить благодать Божию, можем впасть в гордыню и прелесть. Бог дает благодать свою не тогда, когда выполнен определенный «комплекс нормативов», а когда Сам благоволит: может в начале, или через долгие годы, а может и при самой кончине…

Путь монаха, сказал как-то старец, главным образом состоит в том, чтобы очищать себя от злых и скверных мыслей и носить добрые. (Вспомним, что в православном христианстве монашеский и мирской путь – равночестны, а значит и пути благочестия, и способы работы над собою – сходны.)

Наше мышление – вот почва, которую нам надлежит возделывать, в надежде на то, что когда-нибудь вырастет на ней древо нашего спасения, древо бесконечной жизни, бесконечной любви.

Старец Паисий безмерно далек от тех философов, которые совершали жалкие потуги придумать какие-то универсальные правила житейского комфорта, «технологию жизненного успеха». Быть в этом мире православным христианином трудно и даже рискованно. Но чтобы остаться православным, надо знать некоторые вещи. Именно об этом говорит старец.

Ни в коем случае нельзя видеть в его поучениях нечто вроде «афоризмов житейской мудрости». Скорее, это отказ от житейского, плотского мудрования ради высшей цели – соединения с Богом. Этот путь начинается прямо здесь, в затрапезной повседневности. Именно в этой повседневности мы не должны забывать, что везде и всегда соприсутствует нам и наблюдает за нами мир невидимый, где обретаются не только служители Света.