– Не логично как-то, – пожала плечами я, – она, якобы, удерживает чью-то душу и её же боится?

– Кстати, я читал, что практически всегда, когда человек практикует чёрную магию, он использует души умерших, – сказал Миша.

– Чушь! Не хочу даже в это верить, – воскликнула я и услышала крик из коридора:

– Миха, беги сюда. Тут вода!

Мы вместе выбежали в коридор и увидели, как из стыка стены и пола, под дверным проёмом ванной, хлещет вода.

– Перекрой в туалете, быстрей! – крикнул Миша рабочему, торопливо оглядываясь в поисках подходящей емкости.

– Да перекрыл уже, сразу же, – крикнул тот.

Но вода так и продолжала течь, вверх из-под пола, образуя странный однобокий фонтанчик. Рабочие собирали тряпкой воду в ведро. Миша выбежал в подъезд, а мы с Ольгой в ступоре наблюдали за этим потопом.

– Тут, что трубы под полом? – удивилась сестра.

– Не знаю, но вроде нет, – прошептала я.

Через пять минут в квартиру забежал Миша, а за ним Антонина Анисимовна с Любашей.

– Здравствуйте, девочки! – быстро проговорила соседка. – У нас все сухо, даже не знаю, откуда так может течь. Любаша, тащи быстрее мой тазик плоский, в котором я нитки стираю и пару тряпок.

Девочка убежала, а Антонина Анисимовна продолжала командовать:

– Евушка, звони в аварийную! Мальчики, пропустите меня в ванну. Послушаю в стене, может по перекрытиям стекает.

– Нет, по перекрытиям так не может стекать, – возразил Миша. – Для такого фонтана нужен сильный напор.

Но соседка всё равно прошла к стене и приложила к ней руку, а потом прислонила и ухо, постояла пару минут и пробормотала:

– Странно, здесь тихо. От соседей сбоку не может течь, у них там комната.

Прибежала Любаша и ловко подставила таз под фонтан, вода гулко застучала по тазу, а я взяла тряпку и собирала воду вокруг.

– Ведро освободите, таз уже почти наполнился, – попросила я, – пока аварийная не приедет будем тазиком воду собирать.

Я взялась за таз и тут фонтан иссяк на пару секунд, а потом вода выскочила хлопком, об таз что-то стукнуло, и вода перестала течь.

– Ну, слава Богу! – воскликнула Ольга. – Шоу закончилось! Что там вывалилось? Кусок бетона?

– Нет, – ответила я, доставая из тазика широкую цепочку с тяжёлым крестиком из потемневшего серебра.

– О! Клад! – усмехнулась сестра и обратилась к рабочим. – Или кто из вас потерял?

Рабочие дружно замотали головами, Антонина Анисимовна подошла ко мне поближе, взяла крестик из моих рук и тихо всхлипнув, пробормотала:

– Как же так, Витюша?! Как же ты без мамкиного крестика там-то?!

– Вы узнали его, Антонина Анисимовна? – не веря своим ушам, произнесла я.

– Да, Евушка… Это Витин крестик, он нам его показывал. – она немного помолчала, вытирая слёзы и дрожащим голосом продолжила. – При коммунистах же церковь отрицали, а порой и жестоко наказывали. Это сейчас чуть что в церковь бегут, и убивцы, и воры. А раньше бабушки тайком на речке малышей крестили и старались скрывать это. Многие, нашего возраста, и не знают, крещены или нет. Так вот Витюшу бабушка с мамочкой крестили на Волге. Цепочка с крестиком эти достались ему от деда, погибшего на войне, а тому от его бабушки. Дед крестик хранил, но не носил, не верил в Бога и ушёл без него на войну, а там и сгинул. Витюшу в честь него назвали, и крестик его одели.

– И как он в стене оказался?! Кладка на полу ещё при строителях делалась, – спросила Любаша, вытирая остатки воды и пытаясь разглядеть стену, откуда только что бил фонтан.

– Кажется, я догадываюсь, – прошептала, рядом стоящая, сестра.

– Пойдёмте к нам, девочки! Чай попьём, а мальчики аварийку дождутся. – предложила соседка и посмотрела на «мальчиков», которые послушно кивали головой. – Дождётесь же?