– Нет, во всех комнатах и коридоре, пентаграммы над всеми окнами, кроме кухонного. Над всеми дверями, кроме ванной, туалета и кухни. Я везде просмотрел и заметил, что все они разные. Обратили внимание?

– Да, по-хорошему бы все сфотографировать. Странно, обычно иголки втыкают, когда хотят навредить хозяевам. Но если она жила затворником, то получается, что она сама их втыкала. Зачем? Ничего не понимаю! – удивлялась сестра.

– Так может и не надо ничего понимать?! Трудно понять больного человека! А она просто была больна, вот и чудила! Не могла же она сама себе вредить! – с надеждой произнесла я.

– Чудила она или нет, нам сейчас не важно. Самое важное, как вот эти натюрморты скажутся на вас, – заявила Ольга, указав на меня пальцем. – Поэтому нам надо, по максимуму, узнать, что здесь происходило. А под плинтусами ты не смотрел?

– Нет, – удивился Миша. – Думаешь там тоже есть?

– А мы сейчас посмотрим, – ответила Ольга и, взяв отвёртку со стола, пошла в большую комнату.

– Оля, давай я? Неженское это дело – плинтуса отдирать. Тем более с отвёрткой ты, вряд ли, справишься, – с улыбкой возразил Миша.

– Ну ладно, давай. А то моя деятельная натура тут сейчас разберёт все по кирпичику, – отдав ему отвёртку, согласилась Ольга.

– А если они там есть, то, что это значит? – полюбопытствовала я

– Не знаю, но можно предположить, что она так обозначала периметр. Только не спрашивай зачем! Не знаю! – пожала плечами сестра.

Миша оторвал плинтус, там иголок не оказалось, но Ольга не успокаивалась и попросила оторвать плинтуса в других комнатах.

– Если б не найденные иглы, я б подумал, что вы это специально придумали, чтобы побыстрее ремонт закончить, – рассмеялся мастер.

В других комнатах иголок под плинтусами не оказалось, и мы пошли обратно на кухню. Я налила кофе и открыла одну коробку с пирожными. Ольга в это время рассказала Мише, что удалось узнать от соседок.

– История всё интересней и интересней, но совсем люди исчезнуть не могли, если были здесь прописаны. Теперь не удивлюсь, если под полами мы найдём парочку засушенных мумий, – усмехнулся мастер.

– Не дай Бог! – испугалась я. – Прописана здесь была только бабка Нина. Во всяком случае, на сделке ни о ком больше речи не было. Росреестр тоже справку только о ней выдавал, ни обременения, ни других прописанных.

– Узнать о них не проблема, если знать имена и фамилии, – задумчиво произнёс Миша.

– Вот пойдём к Анисимовне сегодня и узнаем! – перебила его Ольга. – Может она помнит, как фамилия Виктора и как звали сына. Я вот думаю, если бабуся очерчивала периметр, то почему иглами? Мы с матерью как-то давно обсыпали периметр дачи красным кирпичом, когда батя белые силуэты на соседнем участке увидел.

– Да, я тоже помню, как вы кололи кирпичи! Чтобы силуэты эти к вам на участок не проникли, – улыбнулась я, – многие в деревнях так делали, защиту от нечистой силы ставили. Может в городе кирпичи не работают?

– О, черт! Кирпичи! Красные кирпичи! Как же я сразу не додумался?! – воскликнул Миша, вскакивая и выбегая в комнату. Мы с Ольгой помчались за ним, переглядываясь с непониманием.

– Какие кирпичи, Миш? – крикнули мы хором.

– Смотрите, кирпичи под плинтусами, – показал мастер на дорожку из мелких осколков красного кирпича у стены, где были плинтуса. – Я сначала подумал, что это от дюбелей раскрошились кирпичи, а дом-то шлакобетонный и никаких кирпичей тут быть не может.

– Значит, точно бабуся очерчивала периметр. Работают в городе кирпичики, как видишь, – посмотрела на меня Ольга снисходительным взглядом.

– Не знаю… Что-то тут всего слишком много! Чересчур много! Она точно чего-то боялась, – задумчиво сказал Миша.