Наконец, и он, и Энгельс положительно оценивали такой компонент старой системы, как помощь нуждающимся в виде налоговых отчислений. Энгельс в своем труде «Положение рабочего класса в Англии» (1845), подробно анализировавшем бедствия английских социальных низов, повествует о случае, когда полицейский магистрат, вопреки правилам, выдал «значительную сумму из кружки для сбора на бедных» жительнице местечка Спиталфилдз, сыновья которой «были арестованы за кражу из магазина и моментальное поглощение куска говядины». Магистрат отдал такое распоряжение, узнав, что муж женщины, в прошлом полицейский, погиб, и что она ютится с шестью детьми в тесной и грязной комнатенке, продав за еду все, вплоть до мебели и постельного белья. Энгельс восхищается поступком магистрата и приводит его в пример как доказательство нужности и даже обязательности отчислений в пользу бедных.[83]

Следующий «виток» в оценке «старой системы» произошел в первой половине XX века. Выразитель этого подхода – знаменитый историк Дж. М. Тревельян, автор фундаментального труда «Социальная история Англии. Обзор шести столетий от Чосера до королевы Виктории». Он называл «старую систему» «хорошим замыслом, приведшим к ужасным последствиям», критикуя, как и его предшественники, в основном «моральную составляющую» и в основном «спинхемлендскую систему». «Фермер, – писал Тревельян, – не спешил выплачивать должный минимум заработной платы, т. к. разница все равно возмещалась приходом, а рабочий поневоле попадал в категорию пауперов – даже если он был обеспечен работой, …среди фермеров рос эгоизм, среди «пауперизированных батраков» росли праздность и преступления».[84] В то же время, Тревельян отвергал аргументы экономистов первой половины XIX в. о том, что именно «спинхемлендская система» привела к увеличению числа бедных. Этот рост был связан, по его мнению, не с увеличением рождаемости, а со снижением смертности: «не глупым мировым судьям Спинхемленда, а хорошим врачам Великобритания обязана тем, что между 1801 и 1831 гг. население Англии, Уэльса и Шотландии выросло с 11 миллионов до 16, 5 миллионов человек».[85]

В середине XX столетия появляется новая интерпретация «старой системы», которую можно смело назвать «ревизионистской», ибо представители ее впервые действительно попытались «сбросить с себя хомут вигского нарратива». Классической в этом смысле стала статья Марка Блога «Миф о старом законодательстве о бедных» (1963), в которой политики и экономисты XIX в. обвинялись в использовании Спинхемленда для «очернения» всей системы социальной помощи с целью создания необходимого настроя для реформы 1834 года.[86] Блог указывал, что достоверность любых нарративов снижается в силу отсутствия точных данных о расходах и функционировании децентрализованной системы, в которой решения принимались местным чиновничеством и духовенством: «Да, есть сведения о полном объеме расходов в более чем 15 000 приходов, с 1802 по 1834 гг., но мы не можем знать, как именно расходовались средства на социально уязвимые группы – стариков, немощных, бездомных детей, одиноких матерей… В ряде приходов сохранились детальные отчеты о расходовании средств, но все равно трудно восстановить, на каком основании конкретный человек получал шесть шиллингов в неделю… морализаторская сказка об угрожающих последствиях помощи бедным победила перед тем, как были собраны необходимые данные, и до того, как система «произвела свои угрожающие последствия»… Но этот нарратив повторялся в дискурсе – политиками, экономистами, духовенством, представителями Королевских комиссий и пр. так часто, что получил статус «абсолютной научной правды, основанной исключительно на естественном законе».