Именно, как в Одессе. Ибо там очень часто осенью, во второй раз в году расцветала белая акация. Вот и в Калининграде в октябре 1949 года зацвела белая акация, видимо, вторично.

Романтикам из Одессы город Калининград очень понравился. Ещё очень понравился базар, что развернулся на площади «Трёх маршалов», сейчас это площадь Победы. Прямо на асфальте с подстилки красовался невероятный по разнообразию товар, где сновал разночинный люд, военного и цивильного вида. Один мужчина обратил на себя внимание своим гомерическим смехом, рассматривая какую-то гирьку. Новоиспечённые калининградцы обратили на это внимание с недоумённым любопытством. Мужчина, очнувшись, обратился к зевакам из Одессы:

– Вы понимаете, я купил у бабки всего за 50 рублей, вот. Понимаете? Это же гирька 200 граммовая из стандарта. Вы понимаете? Нет, вы ничего не понимаете. Она же платиновая. Пла-ти-но-вая! – восклицал он, потрясая гирькой. Я учитель физики в этом разбираюсь. Понятно вам. Вот». Он повернулся и подался по своим делам.

Базар, наверное, и в самом деле хорош, коль продаются даже платиновые гирьки, да ещё столь дёшево. Но всё равно его не сравнишь с Одесским «привозом».

Три дня жили в гостинице. Она располагалась на улице Каштановая алея. Ежедневно отмечались на улице Чайковского, где размещался Балтгосрыбтрест. Потом часть молодых людей отправили в посёлок Пионерский, где располагалась УТФ (управление тралового флота). В УТФ встретили с радостью. Начальник отдела кадров Ануфриевский со всеми здоровался лично, пожимая руки. Человеком он оказался учтивым, добродушным и оптимистичным, довольно подвижным. Его внешность сильно была схожа с внешностью бравого солдата Швейка из иллюстрации в книге Гашека «Бравый солдат Швейк». Он не старый, но и молодым его не назовёшь. Говорили, что он был на фронте интендантом, офицер.

Альберт Дергачёв при аудиенции долго внимательно присматривался к Ануфриевскому и когда вышел из кабинета, взялся за свой блокнот и минут пятнадцать что-то рисовал. Потом быстро опять зашёл в кабинет, что-то уточнял по поводу поездки в Таллин. Почти вся группа приехавших направлена была на приёмку судов в Таллин от перегонщиков. На сей раз Альберт основательно взялся за карандаш и через минут пятнадцать на листке блокнота появился портрет Ануфриевского в анфас с поразительной схожестью.

Во второй половине дня заместитель начальника УТФ Белокуров объявил об отправке всей группы через 3 или 4 дня. А пока отвезли автобусом в общежитие, которое находилось в Приморье. На следующий день четверо из группы одесситов решили сходить в лес. Эти молодые люди ещё никогда не видели леса. Благо, здесь лес рядом, почему бы не посмотреть? Сказано – сделано.

Зашли, увидели какие-то грибы, даже красивые. Нарвали сколько можно в руках унести. Вроде и не далеко зашли, но заблудились. Вышли на дорогу, а куда идти не знают. Встретился старик, спросили куда идти.

– А вы откель будете? – спросил дед.

– Да мы приезжие, из Украины, устраиваемся на работу в море на рыболовный флот.

– А, так вам нужен Нойкурен. Это прямо туды по этой дороге. – Махнул дед рукой, указывая направление.

Пошли по этой дороге в указанное направление. Дошли до селения с названием Раушен и там выяснили, что нужно было идти в обратном направлении. Что Приморье – это Гроскурен, а Нойкурен – это Пионерский. В разговор вмешался какой-то военный, который на полуторке едет в Кляйнкурен через Гроскурен. Служит он на Брюстерорте и предложил подвести, мол, кузов пустой. Так и доехали до Гроскурена (Приморья).

В общежитии встретили массой вопросов: где были, да что видели, почему так долго? А соседи по комнате учтиво пригласили отведать уху по случаю нового знакомства. Некто Зяблецов приговаривал при этом: