Замечательное свидетельство было сделано, аноне^>1, одним глаза, ухо, горло и носовидцем, кого Уэслийские прихожане^>2 подозревали в бытии священником в штатском И.О., расположе в Нульнуль^>3, Медицинский Сквер, кто, по спусканию своих рисовых и горохуевых голежд и бывав торжестрого предупрежден против зевания пока буде мурыжен, улыбнулся (пропустил он раней однучерку до краев на посошок^>4 от Мсс Молро утрицем^>5) и заявил своим выпытателям под моржовыми усами (безлыбными!) что спал с одной бонафидами^>6 и что займется там дверепровождением в ту ночь и как был радешенек припомнить питое Ноября^>7, шляпунарингуя^>8, буяня О, которое, с жибулеями^>9 Юноны^>10 и датами древлёкого страшлого, доходило, пожалуйста дождеятель, до декомб^>11 в рамках эфемерид^>12 профанской истории, вшистко едно с Сегýном, Вычюрой и Завстрахом^>13, и одна вещь которая б свинстинно поразила кого-угодно с такими болюче-пробованно наблюдательными способностями как Сэм, он и Моффат^>14, хоть ихним и не причи́нить почему, самое поразительное в этом было что оценемел он увидеть, услышать, смакануть и зачуять, в как свое время ночи, как Гиацинт^>15 О'Доннелл^>16, Б.И., описанный в календаре как мешалкин и словомастер, с частицею сивыйспа́тьвсем^>17 (Гаэльтакт для навозных вил^>18) на феар грине^>19 в годину двадцати четырех часов^>20 искал (булликэссиди фридхофферов^>21!) в мешок с размаху забил, заколол и зарезал^>22 в одноручку еще двоих из старых королей, Хлына Мак Бурю и Ревуху О'Вопля, Мл., оба подменышей, нелукализованных, без адреса и в некоммуникабельностях, между им и кем, со времен тумаков еще до Льюиского сговора^>23, дурная кровь существовала на основании бура посягания на быка^>24, или потому что первочёсил он свои как у полярной медвыдры волосы на пробор, или потому что у них ползлились как по стрекоже и муравьишки^>25 из-за одной проворницы^>26 в новелке, или потому что не могли они выговорить ирлаш, (глупо́й и немой) ирлаф. Истецчики, сказал он, местные конгсмены^>27 и дональды^>28, короли аранов^>29 и долкизы^>30, короли Грязи^>31 и Тори^>32, даже козлодоев король Киллоргина^>33, были науськаны своими стронниками в виде лучшенщин с тетивными волосами картофагеенского^>34 румянца, развевая кармазиновыми юбчиками и визжа с Изодова башнешпиля. Были там вопли от густоседов в суде и от макдублинов^>35 на богернабрине^>36 о: Осторожней на брегах Мухосранска /Банагера/^>37, Мик, сэр! Продульсируйте О'Доннера^>38. Ай! Предъявите его реликты^>39! Бу! Пользуй боль язык^>40! Меньширь губу закатывай! Но высочилось из Мертвецова Декоратёмного Суда^>41 в ходе перекрестного запуга тех затвердéльцевых очеяйдцев что где и когда в ту нож ножей^>42 была дрёвсторонняя засада учинена (грубо извергольствуя в районе половины часов меж закатом в заре, у Водохозникова^>43 Сридне Европейкового Времени, около Стой и Думая, верховного шефа окрестностей и лишь срублоня^>43* по всей стране) не было там столько света от овдовелой луны^>44 сколько б затускнил дитёв алтарь. Мешалкин же, соответственно, прямиком был обсуждаебан, и лучшим базелем^>45 вботинок, что до того не был ли он одним из тех везучих птушинцев для которых сей слышмый-видмый^>46-гносовый^>47-съедаемый мир имел существование. Что был он лишь слишком когнитивно конативно