Бог, как неупорядоченная сила, присутствовал везде, а вот походами в церковь, как виделось Насте, эту силу можно было не только упорядочить, но и обернуть себе на пользу, с очевидным обоснованием: «Я же правильная, потому у меня и жизнь должна складываться правильно». Она прочитала все десять заповедей, и не нашла ничего, чего она бы не соблюдала, уж точно не желала «ни вола, ни осла соседа своего», не убивала, не крала и не прелюбодействовала. В конце концов, не в этом ли секрет несчастья других людей? Они просто «неправильные». Зачем Богу им давать что-то хорошее? Бог представлялся ей чем-то вроде руководителя пионерской организации: он смотрит на твою успеваемость и поведение и решает, поедешь ты в летний лагерь к морю, или нет, достаточно ли хорошо и правильно ты себя вела для этого или нет, достойна ли ты этого или нет.

Ходить в церковь по воскресеньям, соблюдать пост, читать Библию. То, что она делала это и продолжала свою обычную ежедневную жизнь, казалось ей достижением, достойным вознаграждения. Другие – то и этого не делают, а на что-то рассчитывают! Смешные.

После церкви она, как обычно, встретилась со Светой в парке.

– Ну как там, истинно верующие продвинулись на своём пути к Богу? – Света часто была ироничной.

– Не понимаю твоего сарказма. Ходить в церковь – правильно, и тебе бы не мешало, – без тени улыбки ответила Настя.

– Я не путаю понятия «ходить в церковь» и «верить в Бога», – Света подталкивала подругу к ларьку с мороженым, – одно от другого не зависит. Соблюдение кем-то придуманных ритуалов не приближает тебя к вере, а вера не заставляет тебя выполнять ритуалы.

– А как же молитвы и свечи? Люди в церковь и ходят, чтобы Бога просить о чем-то!

– Ну и дураки, – Света пожала плечами, – где-то написано, что именно эта церковь является офисом Бога, а приёмные часы строго с 10 до 11 по воскресеньям? Опоздал – лишился исполнения желаний?

– И где, по-твоему, людям с Богом разговаривать? В ресторане?

– Да где угодно. Индусы говорят, в туалете нельзя, а все остальное – можно.

Настя не ответила. Входящую в парк Зинаиду с коляской они увидели почти одновременно, но Света радостно помахала ей рукой, а Настя попыталась спрятаться за Светину спину.

Света купила мороженого на всех и помогла Зине с коляской. Настя натянуто улыбалась, так как просто развернуться и уйти сейчас было бы невежливо, а невежливо – это неправильно.

– Держи, – Света протянула Грише мороженое, – ванильное!

– Спасибо, – у мальчика был приятный голос, – но ванильное мама больше любит, а я – шоколадное.

Настя поморщилась. Ему дают мороженое, а он ещё и недоволен! К её удивлению, Света в ответ только рассмеялась.

– Ого, о маме заботишься, настоящий джентльмен!

Когда мороженое было роздано согласно предпочтениям, и все сели на лавочку, Света попросила Зину продолжить её историю. Насте не хотелось ничего слышать про ребёнка-инвалида, но просто встать и уйти она не могла. Это неправильно.

Зину, в отличие от Александра, ребёнок очень радовал. Просто тем, что он у неё был, своей теплотой, приятным запахом, улыбкой. Он был как большая живая кукла, красивенький, забавный и уютный. Она посвятила всю себя этому малышу, носила его с собой в специальном одеяльце на ремешках, кормила его, когда он требовал и спала рядом с ним, охраняя его сон. Она заботилась о нем, как о части себя, и это её радовало. Никакой любви в её браке и в отношениях с мужем не было и в помине, муж находил своё призвание в работе, а она – в хлопотах об этом маленьком существе, в котором и была теперь её любовь.

– Я ему часто ту колыбельную пела, помните, из оперы «Порги и Бесс»? – Зина улыбалась, когда говорила о сыне, – «Summertime»?