– Снова вся в работе! – раздался над головой приятный мелодичный голос.

Я подняла глаза. Камилорина Д'Астон как всегда выглядела безупречно элегантно. Сиреневое платье по последнему писку моды, широкополая шляпа с длинным изогнутым пером и малюсенькой вуалью. Пышные светлые волосы уложены  в идеальную прическу. Небесно-синие глаза по-детски широко распахнуты и смотрят так невинно! Для своих лет мама выглядела удивительно молодо, тоненькая, изящная словно девочка. И я была несказанно рада, что пошла в именно нее, а не папу.

 Я широко улыбнулась:

– Здравствуй, мамочка!

Она грациозно склонилась и поцеловала меня в щеку.

– Здравствуй, дорогая, – мама села на отодвинутый официантом стул и взяла меню. – Амандалиона, я серьезно: неужели хотя бы здесь нельзя вести себя прилично?

– Но я всего лишь писала в блокноте! Что в этом неприличного?

Матушка закатила глаза.

– Ты только посмотри на себя! Пальцы перепачканы в чернилах, волосы растрепаны. Даже не соизволила переодеться. А запах сигарет? Это же полный кошмар!

– Что поделать, если в редакции почти все курят.

– Милая, в обществе о тебе и так говорят не бог весть что, стоит относиться к своему внешнему виду более внимательно. Ни один уважающий себя мужчина не захочет видеть рядом с собой такое чудовище.

– 

Мам, я хорошо выгляжу.

Матушка любила преувеличить, особенно, когда речь заходила о моем внешнем виде. Одевалась я по моде и тщательно следила за собой, да и с рождения привитые хорошие манеры оставались при мне. Хотя, конечно, рядом с шикарной хельдой Д’Астон я смотрелась, мягко говоря, сельской простушкой.

Матушка поджала губы и ничего не ответила. Она виртуозно владела искусством передать все, что думает одним мимолетным движением. Вот как сейчас. Мы сделали заказ, официант разлил напитки и удалился.

– Я жалею, что мы с папой имели неосторожность потакать твоим капризам, – снова завела любимую песню мама.

– А я за это вам очень благодарна…

– … Теперь пожинаем плоды. Сегодня папа объявил о помолвке только близким знакомым, но меня уже завалили письмами с расспросами. Боюсь подумать, что будет дальше!

– Мамочка, это было ожидаемо, и ты виртуозно справишься со всеми любопытными. Как и всегда.

Она стрельнула в меня сердитым взглядом.

– Не увиливай от разговора, Амандалиона. Ты веселишься, но на самом деле ситуация критическая. Не представляю, как теперь искать тебе мужа.

Я пожала плечами:

– А зачем его искать? Сам найдется. Джо говорит, что я просто еще не встретила своего человека.

– Ах, не напоминай про эту девицу Багвайр! – маму даже передернуло при упоминании ее имени. – Это она мутит воду и сбивает тебя с пути!

– Мам! Что ты такое говоришь?!

– А то я не знаю? – колко начала мама, но замолкла, так как принесли заказ.

Перед нами поставили две изумительно сервированные тарелки. Жаль только, что в них лежали крошечные горки  жутко полезного и настолько же не вкусного вегетарианского салата. Обычно я предпочитала что-нибудь более существенное, но в мамином присутствии по-другому нельзя. Иначе прочтет часовую лекцию о правильном питании и все  равно заставит жевать траву. Я безумно люблю матушку, она у меня совершенно замечательная, но мы кардинально расходимся во мнениях о том, что составляет счастье благородной дамы.

– А то я не знаю, – мама вернулась к прерванной мысли. – С тех пор как отец Джоанны разорился, она потеряла все шансы на удачное замужество. И теперь, чтобы не сидеть в одиночестве в старых девах, забивает тебе голову всякими глупостями.

– Мама, ты несправедлива, и знаешь об этом. Работа журналиста – исключительно мое решение. Джо не имеет к нему никакого отношения.