– Я думала, что миссис Лав – экономка.

– Она наводит порядок в этом крыле. По-моему, в доме всего трое слуг: экономка и две горничные. Большая часть дома законсервирована до лучших времен.

Чрезмерно развитое воображение Грейс неожиданно выдало картинку прелестного старого здания, полностью покрытого шариками нафталина. Она едва сдержала смех. Но воспоминание о словах «моя дорогая мисс Патерсон» не вызвало смеха. Она хотела прижать их к себе.

– Ты сегодня чистишь канавы, Джек?

– Подрезаю кусты, – вздохнул он. – Я восхищаюсь людьми вроде Хейзела и Мориса, они знают о фермах все на свете. Я же могу заниматься работой, требующей только грубой силы, и хотя напряжение невыносимо, есть и хорошие стороны… Правда, иногда я чувствую себя невыразимо глупым. Они никогда не теряют терпения, если я чего-то не понимаю, но, бьюсь об заклад, умирают от смеха в пабе, вспоминая мои промахи.

– Они не станут злорадствовать, Джек, и, кроме того, ты можешь спасать жизни, а они – нет.

– Я успел окончить половину третьего курса, поэтому вполне могу попытаться. Но до настоящего доктора мне далеко.

Они ехали в приятном молчании, пока не добрались до задних ворот поместья.

– Готова к уроку вождения, Грейс?

Желудок девушки сделал сальто. Свидание, а теперь и урок вождения.

– Я бы с удовольствием, Джек.

– Думаю, по утрам в субботу – лучшее время, хотя я попрошу ее светлость позволения занять и несколько вечеров, после чая, разумеется. Темнеет поздно, а учиться легче при дневном свете.

Грейс снова полюбовалась великолепным домом.

– Джек, ты никогда не думал, что произошла ошибка и никакой войны нет?

Прежде чем ответить, он подвел машину к коровнику.

– Нет, я слишком хорошо знаю, что идет война. Я слушаю радио, читаю газеты, но, кажется, понимаю, о чем ты. Где бои? Где немецкие самолеты, которым поручено превратить Англию в руины? Заметь, ходят слухи, что летом здесь будет жарко. Правда, ввели карточки, но мы едим, как короли, хотя миссис Лав твердит, что все изменится, когда приедут другие. И тогда на стол уже не будут подаваться те великолепные колбаски из шотландского поместья его светлости. И если война продолжится, практически все продукты будут выдаваться по карточкам.

– Я этого не знала.

Грейс вспомнила, как леди Элис говорила, что, живя в поместье, она научится большему, чем просто зарезать свинью. Грейс искренне надеялась: ее никогда не попросят резать свинью, но, несомненно, училась не только уходу за животными и обработке земли, но и верно судить о людях. Бесценные уроки.

– Улыбнись, Грейс, ты выглядишь грустной. Я с нетерпением жду субботних танцев. Наденешь то хорошенькое платьице?

Она покраснела, и не только потому, что он запомнил платье.

– Да, другого у меня нет.

Несколько секунд они смотрели друг на друга. Наконец Джек открыл дверь.

– Пожалуй, нужно приниматься за мойку бидонов, или Хейзел задаст нам жару, и поверь, он куда более устрашающий, чем леди Элис.

С этими словами он спрыгнул с грузовика.

– Я не умею танцевать, – пробубнила она вслед.

Он услышал об этом, обернулся и рассмеялся.

– Конечно, умеешь. Расслабься, Грейс, танцы – естественный способ выражения для животных.

– Естественный способ выражения для животных. Благодарю, доктор.

По крайней мере этого она не спустит ему.

– Когда моя мать стала здесь служить, требовался полк слуг, чтобы таскать наверх ведра горячей воды для ванн. В те времена люди не принимали ванн каждый день. Горячая вода прямо из крана – это чудесно, правда?

Грейс как раз шла наверх, принять ванну, перед тем как одеваться к танцам. Она вовсе не хотела признаваться миссис Лав, что в доме, где она выросла, не было горячей воды из крана, так что просто кивнула. К ее удивлению, миссис Лав продолжала подниматься по ступенькам.