Исо выпил две чашки и быстро сгрыз свою норму печенья, после чего встал и вытер рот рукой.
– Я домой. Увидимся завтра. Прополка кукурузы, Джесси?
Миссис Лав кивнула и, встав, проводила его до двери.
Грейс тоже поднялась, пожелала доброй ночи мужчинам, которые все еще пили чай. Мытья посуды от нее не ждали, поэтому она решила идти к себе, написать два письма и поскорее лечь.
– Я положила «свинью» в твою кровать, Грейс, – заметила миссис Лав.
Грейс недоуменно нахмурилась, но тут же сообразила и засмеялась.
– Спасибо, миссис Лав. Сейчас не очень холодно, но вы так добры!
– Не хотим же мы, чтобы ты простудилась в первый же день, – заявила кухарка, исчезая в буфетной.
Грейс поспешила наверх и пробежала по крытому линолеумом коридору, туда, где начиналась дорожка, граница между помещениями для слуг и хозяйскими покоями. Это означало, что она, Грейс Патерсон, трудармейка, живет в комнатах для господ. Изменится ли это, когда приедут другие работники?
Открывая незапертую дверь своей комнаты, она лениво гадала, где ночуют Джек и Гарри, но тут же выбросила глупые мысли из головы. И прежде всего поискала «свинью». Вот она, бугрится под одеялом. Миссис Лав воистину женщина контрастов: святая доброта в одну минуту и ворчливая придира – в другую.
Грейс отыскала «свинью»: большую глиняную бутылку с горячей водой, при помощи которой греют простыни или ноги.
«Меган не пользовалась «свиньями» и уж точно не делала этого ради меня. Я вообще не помню таких в доме».
И снова ее одолело раздражающее ощущение чего-то упущенного. Она никак не могла вспомнить, чего именно…
Кто клал ей «свинью» в постель?
Немного помучившись, Грейс наскоро разделась, вынула набор для письма, купленный на станции, после чего легла в постель. Да, она правильно поступила, купив бумагу «Бэзилдон Бонд» и конверты. Написала новый адрес и дату и стала думать, о чем писать. Она может рассмешить миссис Петри, рассказав о «свинье» в постели.
– Представьте, – почти слышала Грейс голос миссис Петри, – там, где сейчас Грейс, так холодно, что приходится класть в постель бутылку с горячей водой!
Наконец Грейс приготовилась, и слова потекли на прекрасную голубую бумагу:
Дорогая миссис Петри!
Мне так жаль, что я не рассказала вам, что вступила в женскую Земледельческую армию. Я хотела больше сделать для фронта, а не только заниматься бумажной работой. Но было неправильно не сказать вам и миссис Бруэр, которая тоже была добра ко мне, об этом. Почему Земледельческая армия? Сама не могу сказать, но чувствую, что это место как раз для меня. Меган никогда не рассказывала о нашей семье, но иногда мне кажется, что я помню поле и ощущение счастья. Глупо, полагаю. Как видите, теперь я в Бедфордшире. Меня послали на учебную ферму в Кенте, не так уж далеко от вас…
Она задумалась, гадая, стоит ли рассказывать о миссис Райленд и бедной Олив, но решила не писать о случившемся на учебной ферме.
Четырехнедельный курс окончен, и вот я здесь, единственная трудармейка на ферме. Скоро приедут другие. Но тут есть и настоящие работники, и двое других мужчин. Кухарка – миссис Лав, и с нами трудится леди Элис, отец которой владеет поместьем. Не поверите, она помогает мне доить коров! И еще она водит грузовик с молоком, и даже Салли позавидует ее прекрасному маникюру. Пожалуйста, скажите Дейзи и Роуз, где я нахожусь. Надеюсь, обе здоровы, и мальчики тоже. Теперь я заканчиваю, чтобы написать миссис Бруэр. Спасибо за все.
Она подписалась и положила письмо в конверт, словно боясь, что вообще никогда не отошлет его.
Письмо миссис Бруэр было почти точной копией первого. Его она тоже быстро положила в конверт и заклеила. Утром надо будет позаботиться о марках.