– Ты ещё здесь? Проваливай!

Чесноков быстренько подхватил свой чемоданчик и помчался прочь с кладбища.

– Он не уйдёт далеко. И ещё вернётся.

– Я знаю, – Натан плавными движениями распутывал верёвки. – Сеть заколдована. Изготовлена для ловли морских чудищ.

– Я похож на чудище?

– Скорее уж я. Я не хочу причинять боль. Никому. Даже таким, как этот вот паршивый старик. Но природа магии такова – нести разрушения и страдания.

– И тем не менее ты спас меня, а не помог ему меня поймать.

– Он хотел поймать тебя не обосновано. Во благо своих желаний, а не во благо народа. К тому же ты хороший сторож и гробовщик. С тобой кладбище в надёжных руках.

– Почему ты так переживаешь за кладбище?

Натан посмотрел на него уставшими глазами и, чуть поколебавшись, спросил:

– Ты веришь в жизнь после смерти?

28 ноября 1961

– Сто пятьдесят, мне стопятьдесят. В первый раз мне сто пятьдесят! – Готика пела песенку собственного сочинения, кружась на втором этаже того самого домика «в проекте», что подарил ей Тристан.

С этим парнем они расстались. Первая любовь – она как первые штаны: поносил, порадовался, вырос и выбросил. Хранить их потом годами на антресолях, тешась надеждой когда-нибудь ещё втиснуть в них свой зад, – наивно и глупо.

Вот только дом этот оказался не совсем подарком, а кредитным долгом перед семьёй Ван Гуттенов. Деньги не пришлось бы выплачивать, если бы Готика согласилась стать женой Тристана. Но увы и ах – девушку интересовали совсем другие вещи.

Оскар вошёл к ней в комнату без стука. Готика не заметила его. Оскар с удивлением отметил про себя, что видит юную, но уже взрослую сформировавшуюся девушку.

«Сто пятьдесят – это, получается, как пятнадцать по обычным меркам. Получается, теперь она старше меня. Как так быстро пролетело время?»

Это стало заметно даже по её поведению. Теперь она всё чаще играла роль настоящей старшей сестры, беспокоясь о том, что Оскар зимой спит в гамаке под открытым небом или не добавляет мультивитамины в свой сок мунинги. Она готовила, убиралась, на неё был оформлен кредит, который, чтобы выплатить, ей пришлось устроиться на работу официанткой в местный паб. Оскар сперва сопротивлялся, но потом понял, что выручки с кладбища им не хватит, чтобы покрыть ту неимоверную сумму, которую запросил этот поганец Ван Гуттен.

Наконец она заметила Оскара. Они обнялись, и брат протянул ей небольшой цветочный горшок с кустарником пузыреплодника Диабло. Готика завизжала от восторга. Ей безумно нравились чёрные цветы. Её мечта – отыскать идеально чёрный цветок, который бы поглощал всё. Но пока таких не было, она довольствовалась тем, что дарили знакомые. Весь пол в её комнате уставлен горшками.

– Кого пригласишь на вечеринку?

– О-о-о, там будут все наши. Макалистер, Кроу, Крэк, ван Гуттены. И Рулина позову.

При упоминании ван Гуттенов Оскар поморщился, однако услышав имя Рулина, он оживился. Как давно вампир не виделся с кузеном! Им так многое нужно было обсудить.

– Ещё будут Эстрия, Еретика и Мара.

– Девочки из Академии? Вы ещё поддерживаете контакт?

– Ну, конечно. С тех пор, как появился телефон, это стало гораздо проще делать. Слава Александру Беллу, – она хихикнула. – Ещё я позову Степана, ты не против?

– Степана? Но он же демон!

– И что? Он твой друг. Нет ничего в том, чтобы он присоединился к застолью. Не думаю, что у него есть какие-то важные демонические дела, из-за которых он пропустит мою вечеринку в честь юбилея.

Вечером Рулин и Оскар сидели на мансарде и потягивали из бокалов Шато Мутон-Ротшильд 1945 года. Рулин притащил с собой магнитофон – устройство не новое, но вампирами не активно используемое.