Дронго обратил внимание на охранника, записавшего номер их машины и время прибытия. Гости оставили ему ключи автомобиля и прошли к основному зданию. Им пришлось довольно долго ждать, пока были проверены их документы и выписаны пропуска. Здесь были совсем другие охранники – молодые, подтянутые, очевидно, бывшие сотрудники спецназа или внутренних войск.

Вейдеманис весело заметил, что для прохода к человеку, судимому за мошенничество и хищение в особо крупных размерах, их слишком долго проверяют. Но он благоразумно сказал это только самому Дронго.

Наконец-то их пропустили. Они поднялись на девятый этаж, где находились кабинеты руководителей компании.

В приемной Халифмана сидела женщина лет тридцати пяти в строгом темном костюме и белой блузке. Она оторвала взгляд от компьютера, кивнула визитерам и предложила им подождать. Через некоторое время из кабинета Халифмана вышли двое мужчин с папками в руках, и она разрешила гостям пройти туда.

Кабинет был небольшой. Здесь работали, а не пытались произвести впечатление. Скромная мебель, один телефон, полки с книгами и горшки с цветами, стоявшие на двух подоконниках.

Халифман оказался невысоким плотным мужчиной с редкими волосами, зачесанными набок. Мясистое лицо, внимательные глаза, большие очки, крупная родинка на щеке. У него была запоминающаяся внешность. Увидев визитеров, он поднялся и пригласил их к столу, не подходя к гостям и не протягивая им руки.

– Слушаю вас, – не очень приветливо произнес Халифман, глядя на посетителей.

– Мы приехали сюда по поручению господина Виноградова, – проговорил Дронго.

– Это я уже знаю. Николай Арсениевич позвонил мне и предупредил о вашем приезде, – сухо сказал Ян Абрамович. – Вы, кажется, его юридические представители. Что именно вас интересует? Хочу предупредить вас, что согласно российскому законодательству акции будут переданы во владение господина Виноградова только после завершения всех формальностей и признания законным завещания его брата. Если этот документ не будут оспаривать вдова и сын покойного.

– А они собираются это сделать? – уточнил Дронго.

– Насколько я знаю, да, безусловно. Поэтому ваш нынешний визит я считаю несколько преждевременным, – сказал Халифман.

Дронго и Вейдеманис переглянулись. Кажется, появлялись новые проблемы, о которых они даже не догадывались.

– Вы уверены, что вдова покойного подаст в суд, оспаривая завещание? – спросил Дронго.

– Насколько я знаю, она уже подала в суд сегодня утром, – пояснил Ян Абрамович. – Что еще вас интересует?

– Деятельность вашей компании, – ответил Дронго. – Мы не знаем, как закончится судебный процесс, но согласно завещанию Петра Арсениевича сорок процентов акций переходят к его дочери, а пять процентов получает старший брат. Пока не будет оспорено это решение, мы имеем право считать его безусловной волей покойного. Этот документ юридически безупречен до тех самых пор, пока не будет вынесено иное судебное решение.

Халифман поправил очки, усмехнулся и заявил:

– Я так и думал. Он, видимо, решил опередить вдову и нанял вас для проведения судебного процесса и представления его интересов по защите полученного наследства. Я прав? Тогда все понятно.

Тюремный опыт и подозрительность бизнесмена сыграли против господина Халифмана. Он был уверен, что юристы, пришедшие к нему, будут защищать права старшего брата и дочери покойного президента от его вдовы, не получившей должной доли наследства. Ему и в голову не могло прийти, что перед ним сидели эксперты, нанятые для расследования обстоятельств убийства руководителя компании. Подобное положение вполне устраивало Дронго и Вейдеманиса.