– В своей полярной доктрине, господа, – мрачновато произнес он, – Руал Амундсен всегда придерживался того мнения, что Антарктика, как и арктическое безбрежье, настолько велика, что места в ней хватит для всех желающих померяться силами с природой и соперниками.

Они спустились в кают-компанию, где стюард уже приготовил для них бутылку коньяку, плитки шоколада и слегка подогретые отбивные из тюленьего мяса.

– В том-то и дело, что команда Скотта прибыла сюда не для того, чтобы соперничать с кем-либо.

– То есть, хотите убедить меня, что, узнав о появлении на антарктическом побережье экспедиционной базы Амундсена, капитан Скотт тут же ретируется из ледового континента? – уже откровенно издевался Ертсен над англичанином и, забыв о тосте, залпом опустошил свой бокал. – Что именно в этом заключается ваша антарктическая доктрина?!

– Ни в коем случае, – стоически стерпел этот выпад Виктор Кемпбелл. – Просто Скотт со своей командой прибыл сюда исключительно для того, чтобы заниматься научными исследованиями.

Только теперь хозяин кают-компании предложил выпить за мужество первопроходцев, независимо от их национальности и части света, в которой они совершают свои подвиги. Но даже этот суровый тост он произносил с таким выражением на лице, которое больше пристало хитрому портовому трактирщику, а не морскому офицеру.

– Мне говорили, что, исходя из своей доктрины, капитан нанял на судно целый отряд всевозможных ученых – зоологов, биологов, метеорологов и прочих, прочих… – молвил лейтенант Ертсен, и по тому, насколько скептической выглядела его ухмылка, Виктор понял, что такое пристрастие к ученому люду не вызывает у него ничего, кроме иронии.

– А еще – геологов, нескольких медиков, гляциологов…

– Значит, все-таки это правда? Полярная доктрина Скотта именно такова? – остался доволен своей мнимой дотошностью норвежец. – Он действительно решил убедить мир, что некие ученые изыскания значительно важнее для него, нежели британский флаг, водруженный на Южном полюсе? Верится с трудом, однако, в качестве доктрины, подобное развитие событий вполне допускается…

– Капитан Скотт действительно пришел сюда, чтобы исследовать континент, а не устраивать на нем ледовые гонки собачьих упряжек.

– Будем считать это заявлением для прессы, – процедил Ертсен с таким выражением лица, словно пытался превозмочь зубную боль. – А если просто, по-житейски?…

– Если не для прессы, то могу с уверенностью сказать, что ни одна экспедиция мира не имела в своих рядах такого количества ученых, – горделиво вскинул подбородок Кемпбелл. – Мы без труда можем сформировать Антарктический исследовательский институт, а то и Королевскую Антарктическую академию наук.

Это сообщение настолько не вписывалось в «полярную доктрину Амундсена», что тут же вызвало у норвежского офицера непроизвольный приступ гомерического хохота. И пока первый помощник командира «Фрама» усмирял свой взрывной, а посему явно не нордический характер, англичанам оставалось лишь нервно поигрывать желваками.

– Зачем? – хрипловатым басом поинтересовался норвежец, как-то мгновенно прервав свой хохот. – Нет, действительно, зачем вам такое количество ученых мужей?! Исходя из какой такой доктрины? Зачем вам весь этот набор алхимиков?! Вы ведь, кажется, намерены идти к полюсу? Или, может, пресса неверно информировала нас о полярной доктрине капитана Скотта?!

– Естественно, поход к полюсу тоже входит в наши планы, – неохотно процедил Виктор Кемпбелл, словно речь шла о чем-то второстепенном. – Было бы странно, если бы мы не задавались и такой целью.