Вернувшись в библиотеку, Эдгар погрузился в разбор книг и начал расставлять по полкам последние фолианты – те, что были написаны на других языках. Не все работы и не все авторы были ему знакомы, и иногда он, раскрыв очередной том, на несколько минут углублялся в текст, чтобы понять, куда же определить книгу. Через несколько часов, разобрав все оставшиеся тома, Эдгар направился в кабинет герцога, зная, что Роберт ждет отчета. Но начать разговор секретарь не успел: едва он вошел в кабинет, как внизу на лестнице раздались испуганные крики прислуги, а по ступеням загрохотали башмаки. Герцог и секретарь быстро переглянулись – кто-то со всех ног мчался вверх по ступеням, к самому кабинету. Еще через миг дверь распахнулась, и в тихий уютный кабинет ворвался всклокоченный маркиз Адриан.

Его дорожный костюм был изорван в клочья, перепачкан пылью и кровью. Левая щека, шея, плечо и бок казались стертыми, словно молодого маркиза протащили на этой стороне по мелким острым камням. Справа тоже виднелись несколько царапин и синяков, но в сравнении с измочаленной левой стороной правая выглядела почти целой. Герцог Роберт на миг смешался, но тут же понял, что сын вполне твердо стоит на ногах, и принял обычный ледяной вид.

– Чернокрылые! – с порога выдохнул Адриан.

Роберт в упор посмотрел на сына:

– Что с остальными? Где на вас напали?

– За переправой, перед лесом. Мы… мы ехали не очень быстро… Тяжелая карета, вещи, стража…

– Садитесь, маркиз, – герцог кивком указал на глубокое кресло.

– Ваше высочество, я приведу врача? – спросил Эдгар.

– Потом. Срочная помощь, насколько я вижу, не требуется. Пока останьтесь, ваше мнение важно, тем более вы – единственный, кто бывал в схватке с чернокрылыми.

– Теперь уже нет.

Адриан рухнул в кресло, упер локти в колени и опустил голову на руки.

– Мы переправлялись через реку, – начал он. – За один раз на пароме все не уместились, пришлось перебираться в два приема. Сначала мы с ее светлостью, – он запнулся, упорно не называя жену по имени, – и семеро стражников с лошадьми. Потом – карета с вещами и лошадьми, кучер, оставшиеся трое стражников. Мы переправились первыми, были уже на берегу, и паром поплыл обратно – забирать остальных. Когда они погрузились и оказались уже почти посреди реки, из леса вылетел отряд чернокрылых.

Эдгар почувствовал, что у него пересохло во рту, а по спине поползли отвратительные ледяные мурашки. Он, не отрываясь, смотрел на Адриана – тот продолжал свой рассказ, не поднимая голову:

– Стражники бились насмерть, но их было меньше, чем чернокрылых. Их всех порубили в считаные мгновения.

– Вы, тем не менее, уцелели, – спокойно заметил Роберт.

Адриан смутился:

– Я… я упал сразу, в самом начале схватки. Меня сбили с ног, я проехался прямо по камням. Чернокрылые решили, что я мертв.

– Что с вашей супругой? – герцог наконец задал тот вопрос, что не давал Эдгару покоя.

Маркиз тихо пролепетал:

– Я не видел… Я лежал, не поднимая головы, чтобы они не заметили, что я жив. Повернулся, когда все стихло и топот удалился. Ее нигде не было.

Герцог Роберт застыл.

– И вы не попытались вступиться за вашу жену?

– Жену? – взвился вдруг Адриан и наконец поднял голову. – Вступиться за жену, которую мне навязали? Которая в первую брачную ночь не подпустила меня к себе и легла в постель, сжимая в руке охотничий нож? Я думал, ее убьют вместе со всеми. Чернокрылые же никогда не берут пленных!

– Думали или надеялись? – холодно уточнил Роберт.

Адриан не ответил.

– Где остальные? Кучер и трое уцелевших стражников, которые во время нападения были на пароме?