Моя жизнь как бы разделилась на две части: одна – интересная и приятная в ТЮПе, вторая – обыкновенная и скучноватая в классе. И к этой классной обыденности ещё примешивались разные мелкие неприятности.

Например, не успев как следует подружиться с Ларисой Журавель, мы с девчонками вдруг в пух и прах с ней разругались. И во всём виновата она! Уж слишком высоко ставит она себя и слишком низко нас, причём не пытается это скрыть!

Вот, например, сидели девчонки днём у меня, были и мальчишки. Они все ждали меня, чтобы идти гулять, пока я мыла посуду. Девчонки занялись картами, и тут Журавель говорит:

– Девочки, какой у вас узкий круг интересов.

И это при мальчишках!

Или вот. Было у нас комсомольское собрание, посвящённое смене комсомольских билетов. Состояться оно должно было в подплаве у памятника погибшим матросам, и мы, выстроившись колонной, под звуки оркестра отправились в подплав. А Журавель сзади идёт и говорит:

– Боже мой! Как всё это глупо!

Нет! Вы только посмотрите! Для неё смена комсомольских билетов – глупости! Оба эти случая переполнили чашу нашего терпения, и мы решили прекратить с ней всякие отношения.

7-го ноября, когда весь наш город выходит на праздничную демонстрацию, мы старательно не замечали её. И когда строились в колонны возле школы, и когда шли к подплаву, где на месте бывшего памятника Сталину сооружена импровизированная трибуна, на которой стояли важные люди нашего города и с которой нам выкрикивали разные лозунги, а мы с упоением кричали: «Ура!!!»

А Лариса, словно рыба-прилипала, схватила Свету за руку и ходила за ней до конца демонстрации. Но она поняла, чего мы добиваемся. И, когда прощалась со Светой, сказала, что видит, как мы её ненавидим, а Таня Старостина – так терпеть не может. И разревелась. Но это нас не тронуло.

Поэтому 8-го ноября мы с девчонками собрались у меня без Журавель. Наташа Цепелевич, Света, Тамара и Таня. Отмечали мы годовщину октября бутылкой вина «Рубин», тортом и конфетами. Родители ушли в гости к тёте Рае, и квартира была в нашем распоряжении. Мы душевно пообщались.

А на следующий день ко мне пришла Света и сообщила страшную весть о том, что Ларису Журавель, которая не отличалась хорошим зрением, вскоре ждёт почти полная слепота. Она сможет различать лишь чёрное и белое, ей совершенно нельзя волноваться, иначе этот процесс ускорится. Света сразу же вошла в её положение, и они уже сегодня вместе ходили в кино.

Честно говоря, новость произвела на меня тягостное впечатление, хотя я по сей день не знаю, насколько она соответствует истине, но своё решение не дружить с Журавель мы изменили. И даже решили с девчонками честно поговорить с ней.

12 ноября в нашем классе было открытое комсомольское собрание. Открытое – это значит, что на него могли прийти и не комсомольцы, а на самом деле – это обязательное для всего класса собрание. Оно называлось «Береги честь смолоду».

Сначала выступали подготовившиеся заранее. Это Журавель, за ней Норинский. Конечно, классный руководитель Регина Всеволодовна. Она на самом деле затронула многие наши проблемы, а в частности – водораздел между мальчиками и девочками. Предложила высказаться.

Как всегда высказывались Зажирей, Комракова, снова Зажирей. Регина уже собралась закрыть собрание, но тут слово попросил Антипин, потом Жарков, потом Герчиков. И пошёл настоящий разговор по душам. Говорили почти два часа, с часа до трёх. И мальчишки, и девчонки, кажется, многое поняли. Во всяком случае, когда Регина сказала, что надо вымыть парты, никто не заорал, протестуя, как это было прежде, а принялись мыть парты.