– Без чьей это «нашей»? – немного настороженно спросил дед.

– Ну, без вас, местных жителей! – ответила Марина.

– Что ж, вижу, вы ребята хорошие, а гости у нас не так часто бывают, так что заходите-ка лучше в дом, там и поговорим… – доброжелательно предложил дед и, развернувшись, направился к бревенчатому строению с шиферной крышей, печной трубой и крашенными синей краской резными наличниками на трех окнах, смотрящих на улицу.

Мы согласились и пошли за стариком во двор, минуя калитку, а потом по большому крыльцу с навесом в форме крыши «домиком» прошли внутрь. После больших сеней, где мы оставили уличную обувь, дед провел нас в комнату, и мы мгновенно окунулись в атмосферу бытового убранства середины прошлого века. В красном углу перед иконами на трех цепочках висела латунная лампадка с горящим огоньком. На стенах мы заметили какие-то портреты и фотографии в рамках, висящие с наклоном, как было модно еще в давние времена, на полах из крашенных светло-коричневой краской широких досок были расстелены домотканые пестрые половики и сшитые из разноцветных лоскутков небольшие коврики. Посередине комнаты находился большой круглый стол на массивных ножках, покрытый белой кружевной скатертью и задвинутые под него четыре стула из темно-коричневого дерева с плоскими спинками. Возле стены разместился явно очень старый «пузатый» массивный диван с высокой спинкой, обитый черной натуральной кожей. У противоположной стены располагался большой зеркальный желтого дерева шифоньер с посудой, рюмками, фужерами и парочкой графинов. На трех подоконниках стояли цветы в глиняных горшках, а под потолком подвешен простенький округлый плафон с лампочкой. На одной из стен висели часы с кукушкой, которые размеренно отсчитывали секунды, минуты и часы, казалось бы, остановившегося здесь времени. Но то, что мы находимся не в прошлом веке, подтверждал водруженный на старый черного дерева комод совсем современный «плоский» телевизор. По обе стороны от него, видимо, для оживления интерьера, были поставлены фарфоровые статуэтки и явно рукотворные изделия из дерева и соломы. Чистота и уют комнаты лишний раз доказывал, что в доме есть хозяйка.

– Марфа, поди-ка сюда, у нас гости! – крикнул дед куда-то вглубь дома.

Через несколько секунд со стороны кухни мы услышали шаркающие шаги, а потом в комнате появилась и сама хозяйка, пожилая женщина в повязанном на голову белом платке, вязаной теплой зеленой кофте, темной юбке ниже колен, коричневых чулках и суконных домашних тапочках.

– Это Марфа Аполлинариевна, жена моя, мы так вот с молодости все и вместе, – не без гордости хвастливо произнес дед.

– Да, действительно, в наше время такие крепкие браки не часто встречаются, – одобрительно констатировал я.

– Доброго здоровья, ребятки! – приветливо сказала пожилая женщина, – что же вы, садитесь, я сейчас самоварчик поставлю, чайку с вареньем попьем, а вы пока поговорите с моим дедом.

– Спасибо большое, бабушка! – улыбаясь, сказала Марина, а дед в это время выдвинул стулья из-за стола, чтобы мы смогли присесть.

– Варенье у нее знатное! У нас тут почти все свое. Тайга рядом, охота, рыбалка, собственный огород… – начал рассказывать дед про свою жизнь в этих местах, а мы просто вежливо слушали и ждали, когда речь, наконец, зайдет о цели нашего прибытия.

Когда все было готово, мы начали чаевничать. По комнате расползался непередаваемый аромат свежеприготовленного чая, настоянного на местных травах, а дед продолжил разговор, но уже в нужном нам русле.

– Ну, ребятки, рассказывайте, и что же это вас интересует в наших заповедных краях? – спросил дед, как здесь принято, держа пальцами расписное фарфоровое блюдце, малыми глотками отхлебывая предварительно налитый в него из чашки густой горячий чай, чтобы не обжечься, и заедая черничным вареньем, которое черпал чайной ложечкой из хрустальной розетки.