– Он вернулся. Все получат по заслугам, – сказала девушка, когда я уже выходила из комнаты.

Прикрыв дверь, я отдышалась, а затем достала из кармана сложенный листок с портретом знакомого незнакомца.

Ну, она же не обидится, если я заберу?

***

Кафе «У Хельги» – одна из главных святынь города Инкери. Если я не ошибаюсь, открыли его еще в прошлом веке. Мне здесь нравилось исключительно все, кроме одного: абсолютно идиотских колокольчиков, висевших над каждым столом. Кем я себя чувствовала, коровой или пожарником, объяснить сложно, но что-то среднее между первым и вторым.

–Что заказывать будете?– Обратилась ко мне приятная официантка. Ну да. И ее я где-то видела. Сто зубов могу дать.

– Ааа, да, сок апельсиновый.

– Будет исполнено.

Народу на площади, что перед кафе, было немало. Пасмурная погода для финнов не помеха, – привыкли. Для меня же поначалу было дико, но со временем все пришло в норму. Так я тоже стала частью этого этноса. Хотя и была ею, по сути, с рождения, осознание приходит с возрастом. Мне, как и говорила, двадцать четыре. Бабушка. Бабуля.

Я взяла в руки мобильный телефон и вбила в поисковой строке «Профессор Вербицкий». Браузер выдал под тысячу ссылок, а в одной даже видео, на котором ученый дает интервью местным СМИ:

– Я считаю это национальным позором, принятие декларации об одобрении дополнительного финансирования лаборатории этого, прости Господи, Калугина. Я считаю, что эти средства должны использоваться по назначению, и явно не по такому. – Вещал профессор с трибуны.

– Привет, подруга.

Я едва не поперхнулась соком, выронив из рук телефон.

– Не поняла. – Посмотрел я на ту самую блондинку с пляжа. Полчаса назад она звонила мне, а…

Что происходит?

– Чего? – Рассмеялась она. – Не рада видеть, что ли меня? Приехала, ничего не сказала. Как так-то?

– Да я… – Ошарашенно произнесла я, решив сменить тактику. – Не успела я. Вот, только прибыла. Утренним поездом.

– Уии, класс! – Обрадовалась Лариса.– Тусанем? Как раньше? – загадочно улыбнулась она.

– Да, конечно. – Кивнула я и театрально засмеялась. Состояние – план-провал. В один момент мне показалось, что я вижу сон. Или не показалось?

– Супер. Алло, подруга, ты чего такая? «Амбре» что ли вчера было? – рассмеялась Лариса.

– Что было?

– Ооо. Ясеня. Как там с Кириллом, кстати? Его тоже сто лет не видно, как воду канул. Ну, с ним бывало. А вот ты испарилась неожиданно.

–Да. – Протянула я.– Дела были.

– Колбаса. Жизнь идет, ты не меняешься, Корешковская.

– Что?

–Что?

– Как вы меня назвали?

– Вы? Рухнула что ли, Ань? Корешковская, ну, фамилия твоя, прикинь?

– Нет, вы, ты, ошибаешься. Я – Корнева, и всегда ей была.

– Так, ну-ка, тишина, замолчите, калерка!– Вербицкий жестом призвал аудиторию к тишине. Студенты, их было человек двадцать, мгновенно смолкли.

– Запишем тему. И так, что вы когда-нибудь слышали о теории искаженного сознания? Вы, да, первый ряд.

– Теория искаженного сознания впервые была представлена еще советскими учеными, – с первого ряда поднялся светловолосый парень.– По выдвинутой гипотезе, сознание – это лабиринт нескольких уровней, каждый из которых направляет мысли в разные стороны…

– Молодец! Теперь вы!

– Сознание можно искажать искусственным путем, с помощью анальгетиков, – робко произнесла невысокая девушка на последнем ряду.

– Не понял. – Вербицкий нахмурился и спустился с кафедры.– Потрудитесь объяснить.

– Ну, с помощью препаратов болеутоления можно дать понять разуму, что он в нужном направлении. Согласно учению профессора Калугина… Человеку кажется, будто он спит. И в этом сне будто бы видит…Необъяснимое… То, чего не может быть на самом деле…