– У меня вызван кондуктор, который был в автобусе в день пропажи Тимофеевой, – так же, будто через слой ваты, донесся до Игоря ответ Кирилла.

– А зачем он нам? Что он видел? – растерянность в голосе Ани сменилась любопытством, но ее голос отдалялся от Игоря тем больше, чем глубже он сползал в липкую тьму кошмара, и вскоре ему начало казаться, что его уши закладывает водой.

Кирилл начал рассказывать историю о том, как он был на месте работы пропавшей, когда Игорь встал из кресла.

– Извините, пойду освежусь, а то в сон рубит, – он выдавил из себя улыбку и, не дожидаясь ответа коллег, вышел из комнаты.

Дойдя до туалета, он открыл кран раковины и опустил лицо под ледяную струю. Холодная вода мгновенно выгнала сон, и он улыбнулся своему отражению в зеркале. Мокрый, он разглядывал свои мешки под глазами, думая, что если ему выпадет еще несколько таких ночей и легкая бледность дополнится ввалившимися щеками, его начнут задерживать постовые на улице.

– Да-а-а, не старший опер, а прямо нарик на ломах, – прокомментировал Игорь свой внешний вид и усмехнулся. Мысль о том, что кошмары могут его не оставить, стерла с лица улыбку. Он вздохнул, вытер туалетной бумагой лицо и вышел из уборной – с тем, что будет потом, он разберется после, а пока ему есть чем заняться здесь и сейчас.

Когда Игорь вернулся, Аня была в комнате одна. Она встретила его тревожным взглядом, и когда он сел в свое кресло, спросила:

– Вы в порядке?

– Конечно, – ответил Игорь, улыбнувшись уголком губ, – все хорошо. Нам бы ночь простоять да день пролежать… А где Кирилл?

Аня не поверила его словам, но решила не развивать эту тему, хотя внутри и жалела опера, вынужденного работать на износ.

– Пошел встречать свидетеля, кондуктора из автобуса, в котором ехала Тимофеева, – ответила она, – звал нас, когда мы будем готовы, к нему в кабинет.

Игорь кивнул, лукаво улыбнулся и, взяв чашку чуть теплого кофе, сказал:

– Сейчас, решу один важный и неотложный вопрос, – он дождался, пока Аня кивнула, залпом выпил кофе и, слегка стукнув чашкой по столу, заявил – я готов, пойдем.

– Идемте, Игорь Алексеевич! – уже улыбаясь, согласилась она.

Кондуктор оказался пенсионного возраста мужчиной, чье красное, отечное лицо кричало о том, что его главным на сегодняшний день увлечением в жизни является алкоголь. Он шел по коридору твердой походкой, но огонек в глазах подсказывал, что для утепления в этот холодный зимний день он не только надел старый засаленный пуховик, но и принял в себе некий объем высокоградусных жидкостей.

– Здравствуйте, – поприветствовал он Аню, сидевшую у окна кабинета Кирилла, и почти сразу поразил ее в самое сердце букетом ароматов перегара и больных, нечищеных зубов.

– Добрый день, – ответила она, побледнев до легкой зелени.

– Дмитрий Игоревич Павлов, – представил его Кирилл, – а это старший оперуполномоченный Омелин и следователь Анна Сергеевна Дробенко. Проходите, присаживайтесь вот здесь.

Игорь кивнул, воздержавшись от рукопожатия. Свидетель присел на предложенный стул. Операм было заметно, что он немного не уверен в себе.

– Дмитрий Игоревич, – Кирилл повернул экран монитора так, чтобы свидетель видел картинку, – помните эту парочку на вашем маршруте?

На экране застыл кадр из видеозаписи с камеры в салоне автобуса, где были видны Светлана Тимофеева со своим коллегой, предъявляющие кондуктору проездные.

– Хм… – Дмитрий Игоревич нахмурил брови.

– 31-го числа, в шесть вечера, – подсказал Кирилл.

– Хм… – по лицу кондуктора было видно, что он старается сосредоточиться и вспомнить этих людей, но у него ничего не выходит.