– Понятно, – Алексей Анатольевич встал с кресла и подошел к окну. Отодвинув жалюзи, он смотрел на внутренний дворик отдела, где патрульные чистили уазики от снега.

– Понятно, что ничего не понятно, – он снова повернулся к оперативникам, – не надо бежать впереди паровоза и притягивать всех потеряшек к этой… русалке, хорошо? Тем более раз вы говорите, что она в пропавших не числится.

Все кивнули.

– Вкратце. Что с ними? – спросил Алексей Анатольевич Кирилла.

– До позавчерашнего дня было шесть женщин, позавчера, соответственно, седьмая, – начал Кирилл. – У всех возраст от двадцати до тридцати лет, нормальные, не бухали, не кололись, работали. Потом внезапно исчезли и без ответа. Пропадали с интенсивностью раз в месяц где-то. В прошлом году такого не было. Выловленная в реке подходит по возрасту и времени смерти, но внешне ни на одну из пропавших не похожа.

– Я не хочу сказать, что это прямо одной цепи звенья, но вполне возможно, они связаны, – Кирилл цепко следил взглядом за реакцией начальника.

– Так, – Алексей Анатольевич прислонился к окну спиной и посмотрел в глаза оперу, – ты зачем опять все усложняешь?

– У самурая нет цели, есть только путь, – скромно ответил Смирнов.

– А у вас есть устав и показатели раскрываемости, они вам и путь, и цель, и смысл жизни на текущий квартал, – парировал Евстигнеев, а затем, тяжело вздохнув, сказал: – Суть вопроса мне ясна, но наши силы не бесконечны. Распыляться мы не будем. Задача с пропавшими важная, но труп из-под моста – приоритетнее.

Вернувшись на свое место во главе стола, он продолжил:

– Что с машиной, которую ночью видели на мосту?

До этого молчавший Миша ответил:

– Таких машин, ну похожих, по городу больше полутора сотен. Кто из них занимался перевозкой стройматериалов в том году – пока неизвестно. Ну и это, надо много времени всех их искать и допрашивать, – закончил он, пожимая плечами. Но потом приободрился: – Может, если еще трупы найдем, попроще будет?

– Вот не надо, – Анатольевич даже поднял руки, как бы останавливая Мишу от поисков, – не надо мне ваших бесперспективных тел. Сделайте как белые люди – сначала находите убийцу, потом трупы, – он грозно посмотрел на ухмыляющегося Кирилла. – А вот в зарплатном листке смешно не будет, если у меня статистика по отделу будет на дне лежать, как ваша покойница, я вам бошки и оторву, как вы ей.

Он вздохнул и тяжело откинулся в кресле, глядя на повеселевших оперов. Теперь старались скрыть ухмылки все трое.

– Идите, работайте, – махнул он рукой. – Игорь, задержись.

Миша с Кириллом вышли из кабинета, оставив опера наедине с начальником.

– Я, между прочим, серьезно, – Алексей Анатольевич внимательно смотрел на подчиненного, – Сейчас у нее голова отвалилась, а не закроем дело – наши полетят. Я глухаря на дочку Сереги Дробенко вешать не хочу.

Евстигнеев выдержал театральную паузу. Игорь не прерывал его.

– Особенно если сам похлопотал, чтобы это дело ей попало.

Игорь молчал, деликатно поглядывая то на стол, то на свои руки, то на люстру.

– Это касается и потеряшек Смирнова. Если они мертвы, то сначала найдите душегуба, а потом тела. И не перепутайте!

Игорь посмотрел на начальника:

– По возможности? – полуутвердительно-полувопросительно уточнил он.

– По возможности, – согласился тот.

Они снова замолчали. Алексей Анатольевич изучал отчеты, Игорь разглядывал пол. Он понимал, что разговор еще не закончен, и шеф хочет ему сказать что-то важное. Наконец, отложив бумаги в сторону, начальник спросил:

– Там ясна причина появления раны на шее?

Игорь молча покачал головой.

– Это может быть рана от того, что ей веревка шею перетерла, или поднимали неаккуратно? А потом ее рыбы объели, и стало непонятно ее происхождение?