На пляже под навесом сидели четыре пары довольных собой и жизнью людей – предавался Ванечка наблюдениям нравов. Не считая детей, а также детей подруг, которые сами до пляжа добраться не могут, у них, мол, работа. Какая работа в Тель-Авиве?! Работа – точнее занятие под названием «делать деньги» – это только в России. Деньги делают на встречах, на ланчах, в онлайне, по телефону, хотя телефон уже прошлый век, в самолетах и лаунжах аэропортов. В Москве или по дороге туда, в Лондоне, Берлине или по пути из Тель-Авива в Мухино или наоборот. Или по дороге в Луганск, не донбасский, конечно, а тот, что на озере в Швейцарии.

«Вернусь, и будем ребенка делать, ага?» – текстанул Миша. Это уж точно ушло его рыжеволосой Зое, он проверил, прежде чем кликнул «отправить». Тут же айфон пискнул у Маруси Жуковой:

«А как ты хотела? Все как

обычно_эмодзи_смайл».

Вести переписку с Зоей, сидя под боком у Аси с Юнгом, – тоже норма, уже старая как мир.

На фоне остальных Глеб Шустов выглядел слишком правильным. Не сказать, чтоб старомодным, это зло, пусть будет винтажным. Ко всем внимательный, весь детский кагал на нем виснет, Глеб с ними и в море, и в мяч, понимая, что дети – докука для остальных. Идеальный муж и отец, какого черта Наташка волну гонит? В отличие от романа Миши и Зои, тема отношений Наташи с Глебом вслух не обсуждалась, но всем было известно, что тема есть. Наташа мусолила ее то с Асей, то с Корнелией, – сугубо по секрету! Корнелия же сугубо по секрету делилась с Жуковой, попутно сообщая, кого еще Наташа осчастливила своими откровениями. «Тебе повезло, ты не этом списке», – повторяла Куки, не считаясь с тем, что Жуковой приходится-таки вникать в откровения. Правда, в кратком пересказе Фокс, а не в виде нытья самой Поленовой, в этом смысле Жуковой, конечно, повезло. Но любому везению приходит конец.

– Скажи, как это у тебя получается? – подсела к ней на пляже Наташа. – Два мужа в открытую уже сколько лет!

Ответ у Маруси стоял на автомате. Она работала в Лондоне, а Ванечка отказывался переезжать туда из Вашингтона. Сначала высиживал американское гражданство, а получив, заныл, что искать работу в Лондоне – для него слишком большой стресс. Работы для пишущих русских в Лондоне в то время было море, каждая уважающая себя российская компания держала там офис, каждая пиарилась в Сити, но Ванечка цеплялся за Вашингтон, повторяя, что он там «угрелся».

– А как вы в Америке оказались? – поинтересовалась Наташа.

– Долгая история, потом как-нибудь…

Короче, Ванечке было сказано, что у него не может быть претензий, раз он, как законченный эгоист, обрек жену на одиночество в развеселом Лондоне. И тут же подвернулся Хельмут, тоже уже многим знакомый, импозантный, умеренно занудный немец. Но это ж не повод разводиться с Ванечкой. Сначала каждый пытался тянуть на себя одеяло в лице Жуковой, потом они свыклись, притихли, и теперь всех всё устраивает. Ванечка снует между Штатами и Тель-Авивом, Хельмут – между Берлином и Тель-Авивом, а сама Маруся порхает между этими чудными городами, успевая и в Москву заскочить, где и друзья, и деньги. Но Жукова – это отдельное явление.

– Всё можно устроить, когда люди способны договариваться, – вздохнула Наташа.

Тут Миша заорал: «Купаемся!», все потянулись к воде. Кроме Корнелии – та дремала в шезлонге, – и Маруси, которой срочно нужно было пересказать ей свой разговор с Наташей.

– Сравнила себя со мной! Думает, все так просто… Сколько манипулирования вложено в постройку моей семейной конструкции. Плюс фундамент независимости. Раньше в финансах пахала, теперь людям красивую жизнь устраиваю, как добрая фея…