В это время автомобиль приближался к расположению части, везя в кузове двух с хохливших солдат и прапорщика, корившего себя за вечное желание совать свой нос во все места, куда пролазило любопытное армянское удлинение лица. Шел бы себе мимо и шел бы, так нет, надо было влезть в это гнилое дело. Ованесян уже пятнадцать лет был на службе и знал не понаслышке, какие могут быть последствия. Как будут выматывать нервы в время допросов дознаватели и следователи военной прокуратуры, и какие выводы они сделают неизвестно. Тем более не хватало информации, на вопросы прапорщика, задержанные ни чего вразумительного ответить не могли, так как оба находились в шоковом, заторможенном состояние, и сколько прапорщик не пытался расспросить солдат, ни чего не вышло. Оставив безуспешные попытки разобраться в этом непонятном деле, он стал в голове прорабатывать в голове, что будет отвечать на вопросы следственных органов. Так незаметно подпрыгивая на колдобинах грунтовой дороги, бортовик достиг КПП части, беспрепятственно проехал шлагбаум и понесся, брякая на стыках плит по бетонке к гарнизонной гауптвахте. Передав солдат капитану, командующего нарядом караула гауптвахты, для заключения под стражу, прапорщик поспешил к зданию штаба, доложить о выполнении приказа.

Инвара и Саню распределили по камерам. Ребята прилегли на голые нары и забылись в тревожном и кошмарном сне, ведь время неумолимо продвигалось к завершению ночи. Что будет дальше, они просто не могли представить, так как не хватало жизненного опыта. Но сознание подсказывало, ничего хорошего для них в будущем не предвещало. Поэтому хотелось от нахлынувших неприятностей скрыться под пологом морфея, ведь и ребята не совсем понимали, что же случилось с ними в этот злополучный вечер. Ведь ни чего такого что могло привести к смерти сержанта, они не делали, Инвар к тому же корил себя за то, что не поблагодарил Воронца, за помощь, еще не зная от каких неприятностей спас, его Саня. А пока герои дня бились в забытье и участвуя в виртуальных кошмарах сна.

Утро, не принесло не каких облегчений, тем более что творилось в вокруг их личностей в штабе части и выше, они не могли и догадаться. Ведь любая смерть военнослужащего было ЧП не только для округа, да и для всей несокрушимой и непобедимой. Для расследования несчастного случая в часть был командирован старший следователь военной прокуратуры капитан Симаго. К счастью допрашиваемых, капитан проводивший расследование, имел репутацию въедливого, справедливого и не делающего скоропалительных выводов офицера. Правда была у Симаго неприятная особенность в проведении дознания, маринование задержанных, удержание их в тревожном ожидании перед будущим допросом.

Прибыв в подразделение капитан, опросил всех свидетелей происшествия, назначил медицинское обследование трупа, для выяснения причин смертельного ЧП. Что привело к смертельному исходу на обычном ученье подразделения, пока было не понятно. Все опрошенные офицеры и солдаты не внесли ясности в загадку неожиданной кончины сержанта. Ведь прослужив в ЗакВО уже более пяти лет, он был знаком с многими на первый взгляд фантастическими причинами ухода из жизни потерпевших. Тем более по материалам предварительного расследования выяснилось, что смерть произошла из-за ужаливании скорпионом. Но при обычных обстоятельствах укус скорпиона не приводил к летальному исходу. Что странным образом указывало на принятие окончательного решения. Допрос самих подозреваемых тоже не принес ясности. Лациса вообще надо было переводить из разряда, подозреваемого в ранг потерпевшего, так как сержант сам пытался совершить насилие над подчиненным. Воронец твердил, что он просто оттолкнул Курбатова и больше к нему не приближался. Что же являлось причиной смерти, по-прежнему было непонятно. И в это время пришло заключение медицинской экспертизы, что расставило все на свои места. Симаго с чистым сердцем вынес постановление о несчастном случае, происшедшем при неосторожном обращении с опасными представителями фауны. Подлые задумки сержанта по определенным причинам были упущены по причине бытовавших в армии принципах, не выносить сор из избы.