– Я вижу в ваших глазах жажду отмщения. Летерийских грабителей надобно уничтожить. Убить, невзирая на близящуюся Великую встречу, ибо те, кто послал эти корабли, предвидели нашу реакцию. Это обычные игры летерийцев, в которые те испокон веку играют с нами. Должны ли мы поступить так, как они от нас ожидают? Разумеется, должны. Ответ на их преступление может быть только один. Наши действия окажутся вполне предсказуемыми и послужат неведомым для нас замыслам, которые непременно откроются на Великой встрече.

Теперь хмурые лица присутствующих сделались озадаченными. До сих пор все было ясно и понятно. Воинам казалось, что дальше разговор пойдет о подробностях грядущего сражения с летерийцами. Но вместо этого Ханнан Мосаг повел их по незнакомому пути.

– Грабители обязательно погибнут, – продолжил король-колдун, – но не вы прольете их кровь. Мы дадим надлежащий ответ, но ответим при этом так, как наши враги и представить себе не могут. Времена битв с летерийцами еще наступят. Позже. Воины, я обещаю вам кровь врагов, однако на сей раз дерзкие захватчики будут лишены чести умереть от ваших рук. Их судьбой займется Куральд Эмурланн.

Трулль Сенгар невольно вздрогнул.

Зал затих.

– Мои к’риснаны совершат полное раскрытие магического Пути, – громогласно объявил Ханнан Мосаг. – Никакое оружие, никакие доспехи не спасут летерийцев. Их чародеи будут ослеплены и сломлены. Ни о каком ответном ударе с их стороны не может быть и речи. Захватчиков ожидает ужасная, мучительная смерть. Они будут трястись от страха и громко плакать, точно испуганные дети. И все это запечатлеется на лицах врагов и послужит к устрашению тех, кто найдет их трупы.

У Трулля бешено заколотилось сердце. Во рту у него пересохло. Ничего себе заявление! На какие колдовские силы натолкнулся Ханнан Мосаг? В последний раз полное раскрытие Куральда Эмурланна совершал сам Скабандарий Кровоглазый, легендарный Отец-Тень. Но тогда Куральд Эмурланн еще оставался целым и невредимым. Между прочим, целостность магического Пути не восстановлена до сих пор. Трулль подозревал, что это вряд ли вообще можно сделать. Тем не менее одни осколки были крупнее и обладали большей чародейской силой, нежели другие. Так неужели король-колдун нашел новый фрагмент?

Перед Ведьминым Перышком лежала целая россыпь гадательных черепков – блеклых, щербатых, исцарапанных керамических плиток. Когда Удинаас вбежал в пыльный сарай, чтобы сообщить о страшном знамении и отговорить молодую рабыню от гадания, было уже поздно. Слишком поздно. Ведьмино Перышко начала читать то, что говорили ей черепки, принадлежащие к разным Обителям.

Посмотреть на гадание пришло около сотни рабов. Меньше, чем обычно. Остальные не явились по вполне понятной причине: их хозяева готовились к походу на летерийских захватчиков и рабы только успевали поворачиваться. Заслышав шаги, собравшиеся дружно повернули голову к вошедшему. Но сам Удинаас смотрел только на Ведьмино Перышко.

Ее душа уже путешествовала по Тропе Обителей. Голова девушки была опущена вниз, и подбородок упирался в острые ключицы. Густые золотистые волосы закрывали лицо. Худенькое, почти детское тело постоянно вздрагивало. Ведьмино Перышко появилась на свет в этой деревне восемнадцать лет тому назад. Летерийские рабыни редко рожали зимой, и еще реже дети их выживали. Но Ведьмино Перышко выжила, а ее магические способности обнаружились, когда малышке не было и четырех лет. Уже тогда ее сны наполнили видения и голоса предков. Последняя летерийская рабыня, умевшая гадать, умерла за несколько лет до ее рождения. Кто-то догадался разрыть ее могилу, достать оттуда гадательные черепки и отдать их ребенку. Однако научить девочку искусству гадания было некому. К немалому удивлению рабов, Ведьминому Перышку и не требовались смертные наставники. Ее учили духи предков.