– Чего ты хочешь от меня, бродячая душа? – буркнула она вслух. – Мне нечем тебя накормить. И моей крови ты не получишь!

«Лишь об одном прошу, сестрица: похорони мои кости! Они тут, недалеко, где высится среди омута дед-камень… Мои кости клюют птицы, и я корчусь от ударов их клювов… Их палит солнце, и я мучаюсь, словно меня жгут огнем… Они трескаются от мороза, и я мерзну до самого лета… Отдай мои кости земле, и я перестану страдать…»

– Бедняжка, – пробормотала Кайя.

Внутри нее боролись сострадание и недоверие. Да, бродячий дух, но… Девочка, брошенное дитя, молит о помощи. И как не помочь ей – даже мертвой? Тем более мертвой… Неужели она откажет погибшему ребенку в такой малости?

…Бабка Морошка всегда повторяла, что их род во времена скитаний в чужих землях хранили боги. Сихиртя ни разу не плутали в непроходимых чащах, обходили самые гиблые трясины… Только в последнюю зиму пришлось положить несколько стариков на погребальные сани и оставить пурге… Но никогда, даже в самые трудные дни, они не приносили в жертву детей.

«А я была бы первой, кого отдали бы духам в уплату за верную тропу, – думала Кайя. – Судьба этой девочки могла быть моей судьбой. И это мои кости могли бы гнить на камне среди омута…»

– Подними рубашку! – резко приказала она.

«Поднять? Зачем?»

– Хочу убедиться, что у тебя нет второго рта на животе.

Проверка показала, что пасти нет. Что ж…

– Ладно, – хмуро сказала Кайя. – Веди. Где там твой дед-камень?

Больше протока не сужалась. Наоборот, вскоре стало светлее, и лодка выскользнула в укромную заводь. Здесь, среди нагромождения скал, разлилось нечто вроде лесного озерца с водой, подобной черному зеркалу. Ровно посередине заводи поднимался покатый замшелый валун. И на нем в самом деле белели кости.

При виде этого камня оляпка зашелся писком.

Кайя прищурилась, вглядываясь. Валун как валун…

– Лети, погляди, что там, – приказала она разведчику.

Странное дело! Оляпка не спешил выполнять ее приказ. Уж не боялся ли он?

– Лети! – повторила Кайя, сведя брови.

Да что же такое, уже собственный сайво не слушается ее!

На этот раз оляпка подчинился. Серым полупрозрачным пятнышком сайво порхнул к островку – и вдруг точно натолкнулся на невидимую стену. Отчаянно забил крыльями, затрепетал, запищал, смолк… И исчез.

Кайя приподнялась в лодке. Где оляпка?! Он был с ней уже больше десяти лет, и ничего подобного она прежде не видала…

«Может, я чего-то не могу разглядеть? Сильный морок, который мне не распознать? Не достать ли корону…»

Кайя мотнула головой. Ну нет! Синеокая же сказала ей: как только достанешь корону, к тебе мигом слетятся все злые духи и их хозяева…

«Справлюсь сама!»

Кайя оглянулась, собираясь задать вопрос девочке-призраку, но той и след простыл. Лишь ветер покачивал еловые верхушки.

«У меня украли духа! – сообразила наконец Кайя, от изумления переходя к возмущению. – Среди белого дня украли моего сайво!»

– Отдай оляпку! – закричала она с негодованием, с силой загребая в сторону камня.

Впереди раздался смешок.

Кайя вздрогнула: прямо перед ней на камне среди заводи сидел старик. Выглядел он как нойда, камлающий нижним духам: землисто-бурое косматое облачение, седые с прозеленью длинные волосы, небольшая корона с окрашенными в красный цвет рогами… Рот кривился в острозубой ухмылке.

В поднятой руке он сжимал оляпку и довольно хихикал:

– Иди сюда, маленькая гейда!

Кайя перестала грести, но в следующий миг днище кережи шаркнуло о камень. Девушка попыталась оттолкнуться веслом, но камень будто поднимался из-под воды, не давая спихнуть лодку.

– Зови своих духов, – раздался надтреснутый голос темного нойды.