Как поется вам Ваше Величество

Среди сборища вурдалакова?

***

Тридцать седьмой

Рисовал художник дочерей.

Напевая, складывал эскизы.

Позабыт в саду воздушный змей,

И на час оставлены капризы.

Белый вальс ложился на бульвар,

Чуть задев фигурки и треножник.

Две косички. Уличный загар.

К ссадине привязан подорожник.

Это трудно – озорной душе

Неподвижной быть в течение часа,

Но вершится магия уже –

У мольберта кисть выводит пассы.

Ворожили руки той весной

То, создав, то что-то вдруг стирая

И вопило за его спиной

Радио: «Страна, моя родная…»

Общепит распродавал рагу

На углу у парашютной вышки.

Первомайский колесил загул

Так знакомый нам не понаслышке.

Милиционер стоял «во фрунт».

Колыхались в доме занавески,

Но уже сквозь выбеленный грунт

Проступали два лица. Две фрески.

Разрывался где-то телефон

И затих, оставшись без ответа.

Лишь судьба отвесила поклон

У почти готового портрета.

И осталось вроде бы всего

Два штриха и маслом запятую,

Но устал художник: «Ничего,

Нам не к спеху. Завтра дорисую…»

***

Монолог начальника особого объекта

По правилам игры

Воздушные шары

Летают,

Но только до поры

Те правила игры

Скрывают.

А ну, как среди нас

Отыщутся на час

Особы,

Готовые на спор

Лететь во весь опор

Для пробы.

Пускай на полчаса,

Но с неба голоса

Мешают.

И тех, кто так взлетел,

Охрана, взяв в прицел,

Снимает.

Посмотришь – просто цирк,

Когда в траву – кувырк,

Как фантик,

С отверстием в спине,

По собственной вине

Романтик.

И потому всегда

Колючка в три ряда

Из стали.

В штыках аэродром,

Чтоб не переть дуром…

Достали!

Какой от неба прок?

Рвут псины поводок

Под фары…

Намёк пустым умам –

Сидите по домам,

Икары!

***

Руки небрежно скрещены…

Руки небрежно скрещены.

Свет уходящего дня.

Очень практичная женщина

Рядом. Напротив меня.

Всё в ней легко и ухожено,

Мягкая прядь волос.

Я же, как тень тревожная

В горле душу вопрос.

Полушутливым жестом

(Сплав из стихов и зла)

Ставит меня на место.

Практичней бы не смогла…

Девочкой деревенской

Бегала за село

И, может быть, в круге вселенском

Ей больше всех повезло.

Кофты открытый вырез

Мне говорит смеясь,

О том, что обиды забылись

А жизнь… почти удалась.

Ведь никаких трагедий

Не было до сих пор…

И я подключаюсь к беседе,

Поддерживаю разговор:

О том, что на все проблемы

Просто не хватит дня.

Затем в продолженье темы

Про то, как твердит родня

О том, что важен лишь случай,

Но… лучше уж быть ничьей.

Так проще – себя не мучить,

И много еще речей…

О том, что не будет принца,

Что нужен комфорт и уют,

А если в любви есть принцип

То принципы подождут.

В чашках остывший кофе,

Тонко порезан сыр.

В такт коммунальной Голгофе

Вздрагивает эфир.

Пусть губы очень тактично

Еще не дарят ответ.

Куда уж еще практичней

Я понимаю – Нет!

Где ценят наполовину

Уж точно гнезда не свить.

С работы встречать мужчину,

Детей не моих кормить

Станет она однажды

Практична как никогда.

И это уже не важно.

И это почти не беда.

Я у порога. Прощанье.

Что может быть глупей?

Коротко: – «До свиданья!».

Проще сказать: – «Добей!».

Сумерки за окошком,

Вскоре зажгут огни.

Медлю чуть-чуть. Немножко.

Тихое: – «Позвони!».

Руки небрежно скрещены.

Часики на кисти.

И только глаза этой женщины

Мне говорят: – «Прости!».

***

Султан был проклят проказой

Султан был проклят проказой.

Он прятал лицо под маской,

И лика его ни  разу

Не видели люди в Дамаске.

Ни трели диковинной птицы,

Ни славящий хор дивана,

Ни ласковый взор девицы

Ни радовали султана.

Врачей, убоявшись с детства

(Ах, что за боязнь такая?)

От лекарей требовал средства

Он, маски с себя не снимая.

Ни корень, растертый в саже,

Ни колдовское уменье,

Святые молитвы даже

Не принесли облегченья.

Еще бы! – диагноз вслепую.

Леченье на ощупь длилось…

В отместку им казнь такую,

Какая во сне не снилась.