Морриган устало вздохнула и не без иронии произнесла:

– Добро пожаловать в королевский Дом.

Так странно просыпаться в его доме, пить заваренный им чай, видеть его по утрам, будто они – супружеская пара…

К тому времени, как Клио выбиралась из постели, Ник давно был на ногах. Каждый раз он готовил завтрак, что отчего-то ее смущало. Она мысленно обещала, что проснется пораньше, но после ночных блужданий в чужих и собственных грезах ей требовался долгий сон, чтобы восстановить силы. Потому спала она крепко и нередко – до самого обеда.

Сладко потянувшись, Клио обвела комнату взглядом голубки. Она кожей чувствовала вшитые в стены рассветные печати. Часть была призвана защитить дом Ника от незваных гостей – все же работу в Департаменте полиции безопасной не назовешь. К своим двадцати трем годам, дослужившись до младшего инспектора, Ник успел нажить достаточно врагов. Не так много, как Морриган, но…

Некоторые из печатей нанесли в присутствии Клио. Их создала охранная ведьма, которая, по собственному признанию, была у Ника в долгу. И все же Клио было неуютно стоять рядом с ней. Что, если ведьма могла почувствовать заключенную в ней тэну? Кем она была для истинных рассветных ведьм? Чудовищем? Недостаточно мертвым, но недостаточно живым сосудом запрещенной силы? Второе, пожалуй, предпочтительнее, но не особо утешительно.

Еще Клио было не по себе из-за того, что кто-то может узнать секрет Ника – законника, который укрывал в доме рассветную ведьму, буквально источающую полуночную энергию.

Вот для чего стенам требовались печати: скрыть Клио от глаз ищеек, агентов и охотников. Всех, кто считает противоестественным, недопустимым само ее существование.

Клио вышла на запах жарящихся яиц, словно дикая лиса, которую заботливые люди приманивали едой.

Ник стоял у раскаленной плиты, насвистывая себе под нос какой-то мотив. Фальшивил он ужасно. На нем были спущенные до бедер пижамные штаны. Сегодня воскресенье, и на работу Нику не надо. Темно-русые волосы взъерошены, словно и он только что встал с постели.

Клио принялась обмахиваться ладонью, словно веером. Здесь так жарко от нагревших плиту сущностей огня или?..

– Проснулась, совушка!

Ник схватил с барного стула пижамную рубашку и натянул на грудь с четко прорисованными мышцами. Мог бы и не одеваться… От подобных мыслей Клио раскраснелась еще сильней.

– Тут такая духота, – смущенно улыбнулся Ник, словно извиняясь.

Торопливо застегнулся, глядя на плиту.

По мнению Клио, извиняться ему было решительно не за что.

Подойдя к Нику, она бездумно расстегнула пуговицы его рубашки – после третьей была пропущена петля.

Ник застыл, когда девичьи пальцы коснулись кожи. Только сейчас осознав двусмысленность ситуации, замерла и Клио. Вспыхнув, подняла глаза. Ник ласково приподнял указательным пальцем ее подбородок и нежно прикоснулся губами к ее губам. Клио пришлось подняться на носочки и для равновесия опереться обеими руками о его грудь.

Они целовались целую вечность – и продолжали бы еще одну, если бы со стороны плиты не донесся подозрительный запах.

– Проклятье! – отстраняясь, вскрикнул Ник.

Завтрак удалось спасти лишь наполовину, но Клио не жалела ни о чем. В ожидании не подгоревшей половины омлета она забралась на стул у барной стойки. Голубка вспорхнула на гладкую, под мрамор, поверхность и принялась, как по тротуару, деловито бродить туда-сюда.

– Что-то интересное снилось? – поинтересовался Ник.

– Разговаривала с Ведой, потом с Морри. Сначала не могла ее найти – опять, наверное, ложится под утро. Или долго не может уснуть.