– Всего две?

– Гарриет, пожалуйста, не кричи, – вмешалась мама. – Кому ты дала свои карточки, Беатрис?

– Ианте Лавану и его сестре.

Мать и сестра Беатрис онемели. Колеса экипажа похрустывали и дребезжали не в такт стуку лошадиных копыт. Гарриет издала приглушенный писк, прижав ладони к щекам.

– Ианте Лаван? – уточнила мать. – У него блестящие перспективы.

– Ианте Лаван! Он же само совершенство. Но Беатрис! Как ты могла?! – Гарриет стукнула Беатрис веером по коленке. – Нельзя покидать весеннюю ассамблею, отдав единственную карточку, причем такому джентльмену, как Ианте Лаван! Это делает твои намерения слишком очевидными. Нужно, чтобы он соперничал за твое внимание с несколькими женихами. Немыслимо просто взять и бросить свое сердце к его ногам, а потом надеяться, что он выберет тебя.

Беатрис выхватила у Гарриет веер.

– Ну, довольно. Я устала от твоих бесконечных пересказов бульварных романов, будто они и впрямь описывают то, что происходит в жизни. Я не приз, за который должны бороться джентльмены, и не стану никем манипулировать, чтобы выйти замуж.

– А именно это тебе и следует сделать! – оскорбилась Гарриет. – Если ты думаешь, что он взял только твою карточку, тебя ждет горькое разочарование.

От услышанной колкости Беатрис поморщилась.

– Я на это и не рассчитывала. Вернее, я точно знаю, что это не так.

– Ианте Лаван – наследник огромной судоходной компании, мы и представить подобное состояние не можем. Он носит меч Розы, пройдя первое испытание Ордена. Великолепный наездник, искусный танцор, умелый фехтовальщик, законодатель мод. По положению он запредельно далек от нашей семьи. – Гарриет обеспокоенно нахмурилась. Она взяла сестру за руку и тряхнула, будто это могло придать ее словам больше веса. – У Лаванов связей больше, чем ниток в паутине. Их желания – закон. В друзьях у него герцоги и принцы, он говорит на четырех языках… Мама! Разве ты не видишь – ей никогда его не заполучить, если не сделать все как следует.

– Оставь Беатрис в покое, – сказала мама. – Уверена, она сама отлично справится, без твоих обширных знаний этикета. Ее дар столь силен, что джентльмены захотят жениться на ней без всяких игр в охотника и добычу и прочего соперничества.

– Но это самый надежный способ, – не отступала Гарриет. – Если у Беатрис будет несколько поклонников, она станет казаться другим привлекательней. А теперь все выглядит так, будто ее притязания слишком высоки, а ведь все обожают, когда такие люди получают по заслугам.

– Гарриет, – осадила ее мать таким тоном, словно уже теряла терпение. – Неужели это я тебя научила при малейшем беспокойстве устраивать спектакль?

– Нет, мама. Но я даже не успела познакомиться ни с кем из сверстников. Так что из-за раннего ухода Беатрис не только ее шансы уменьшились. Мне тоже нужно завести друзей, мы должны вернуться!

– Мы не можем вернуться, – сказала Беатрис. – Я же говорила, мне дурно.

Но в глубине души ей хотелось снова оказаться на балу. Ей хотелось снова его поцеловать – желание было таким сильным, что пугало. Нет, нет! Пусть приглашает ужасную сестру Дантона, ту, что в чересчур пышном платье. А Беатрис нужно держаться от него подальше.

– Мы почти дома, – сказала мама, и карета тут же остановилась как раз у дверей их особняка.

Гарриет посмотрела на сестру, и на лице ее отразилось такое волнение, что Беатрис захотелось успокоить младшую. У девочки ее лет не должно быть столько тревог. Следует позаботиться о том, чтобы весь этот переполох не помешал дебюту Гарриет в свете, когда наступит ее час. Когда отец поймет, как использовать познания и способности Великого духа с выгодой для своих деловых начинаний, он согласится оставить Беатрис в старых девах. Незамужние чародейки были редкостью, считалось, что их участь незавидна, но если Беатрис будет полезна отцу, он никогда не заставит ее выйти замуж. Но пока нужно продолжать следовать плану: успех в обществе, неудача в любви. Беатрис повернулась и взяла Гарриет за руку.