У национальных демократов появились политические союзники. По инициативе Э. Пильца и газеты «Край» в октябре 1905 г. была создана Партия реальной политики.

В программе «реалистов» постулировалась интегральная целостность Российской империи, а в качестве конечной цели деятельности объявлялось достижение автономии Царства Польского. Известный публицист А. Свентоховский, в свое время один из виднейших популяризаторов концепции «органического труда», опираясь на либералов, связанных с варшавской «Правдой», основал Прогрессивно-демократический союз.

Существенно усилилась и левая составляющая польского политического спектра. Еще в 1904 г. ППС, СДКПиЛ, Бунд, другие еврейские партии социалистического толка представляли собой малочисленные нелегальные организации. После январско-февральской стачки в их ряды потянулись рабочие. В конце ноября 1905 г. СДКПиЛ созвала в Варшаве партийную конференцию, посвященную текущим организационным вопросам. Было решено развивать сеть партийных ячеек не только в городе, но и в деревне среди сельскохозяйственных рабочих. Делегаты конференции пришли к выводу, что гарантией политических и национальных свобод в Царстве Польском должно стать введение широких политических свобод в самой России. Подобную позицию занимала и ППС. К середине 1906 г. количество членов СДКПиЛ составило около 30 тыс. человек. В июне 1906 г. прошел V съезд партии, на котором решался вопрос о том, кто – пролетариат или буржуазия – является гегемоном революции в России. Партия по своим программным требованиям и формам борьбы была близка большевикам.

Еще более бурными темпами росла Польская социалистическая партия. К началу 1906 г. она насчитывала уже около 55 тыс. членов, в том числе в Варшаве 8 тыс[69].Революция привела к поляризации взглядов в рядах партии – все сильнее чувствовалось деление на «молодых» и «старых» во главе с Пилсудским. Динамика развития революции требовала корректировки программных установок. «Молодые» были убеждены в скором падении царизма под напором революционного движения, выступали за сотрудничество со всеми российскими социалистическими организациями. «Старые» критически отнеслись к этим установкам, допускали возможность взаимодействия только с эсерами.

На VII съезде ППС в начале марта 1905 г. обсуждались два принципиальных вопроса: 1) как относиться к революции и участвовать ли в ней ППС; 2) за какую Польшу бороться – автономную или независимую. Прения выявили разногласия по обоим вопросам, но итоговое решение носило компромиссный характер: приоритетом должна стать совместная с российскими революционерами борьба за демократическое преобразование империи Романовых, на первый план выдвигалась задача достижения автономии Царства Польского, и только в отдаленном будущем – независимости.

В июне 1905 г. «молодые» окончательно признали постулат, что польское социалистическое движение может быть только частью российского революционного лагеря и нет никаких шансов на создание «независимой Польской республики»: после победы над самодержавием Царству Польскому будет предоставлена самостоятельность в рамках Российского государства. Этот постулат в корне противоречил парижской программе ППС. Для «старых» идея сохранения польских земель в составе России, пусть даже на федеративной основе, была неприемлема. «Старые» во главе с Пилсудским оказались в меньшинстве и вышли из состава Центрального рабочего комитета, в котором теперь доминировали «молодые». На VI съезде ППС в Вене в ноябре 1906 г. партия раскололась на ППС – революционную фракцию, возглавленную Пилсудским и его единомышленниками, и ППС-левицу, готовую к сотрудничеству с российским революционным движением и к отказу от требований независимости. Раскол ослабил партию, а начавшийся откат революции повлек за собой быстрое сокращение ее рядов. После эмиграции большинства «старых», в том числе руководителей и активистов Боевой организации, в Галицию ППС – революционная фракция почти полностью утратила в Царстве Польском свои позиции. В общей сложности в ней осталось несколько сот членов. Сходная судьба постигла также ППС-левицу и СДКПиЛ.