Необходимые условия для примирения с Германией, по признанию самого Пилсудского, возникли после ее выхода 19 октября 1933 г. из Лиги наций и последовавшей за этим некоторой международной изоляции Берлина. Пилсудский счел, что судьба подарила уникальный шанс для преодоления напряженности в двусторонних отношениях. 15 ноября 1933 г. Гитлеру было передано устное послание Пилсудского. Маршал напомнил о своем взвешенном отношении к приходу национал-социалистов к власти, полном доверии Гитлеру и его политике, высказал удовлетворение тем, что благодаря канцлеру отношения между двумя соседними государствами заметно улучшились. Пилсудский заявил о желании сохранить добрососедский характер этих отношений и в дальнейшем, однако его озабоченность вызвал выход Германии из Лиги наций, членство в которой он назвал одной из основ безопасности Польши наряду с хорошими двусторонними отношениями с другими странами. Поэтому прежде чем принимать дополнительные меры по укреплению безопасности Польши он решил обратиться к Гитлеру с вопросом, не видит ли тот возможности «компенсации в прямых польско-германских отношениях ущерба, нанесенного этому элементу безопасности»[394].

Гитлер позитивно отреагировал на послание Пилсудского, а в коммюнике, опубликованном по результатам встречи польского посланника в Берлине с рейхсканцлером, говорилось об отказе обоих правительств от применения силы и готовности решать все интересующие стороны вопросы путем переговоров. Пилсудский, обсуждая итоги своей инициативы с Ю. Беком и его заместителем, подчеркнул, что главное не результат, а момент, когда этот шаг был сделан, – после выхода Германии из Лиги наций. Спустя 12 дней Гитлер передал Пилсудскому проект декларации о ненападении. 9 января свой проект представили поляки, а 26 января декларация была подписана польским посланником в Берлине и немецким министром иностранных дел[395]. Стороны обязались в течение 10 лет решать все возникавшие между ними проблемы путем переговоров.

Следует признать, что, подписав декларацию, Польша, как тогда казалось, получила определенные выгоды. Главным было убеждение, что Германия, отказываясь от польского вектора экспансии, переориентирует ее на другие направления, затрагивавшие жизненные интересы Запада, в результате чего в Париже и Лондоне возрастет значение Польши как субъекта международных отношений. То есть Варшава надеялась заставить Англию и Францию признать за Польшей статус великой державы, к которому так настойчиво стремился режим «санации». Этой же цели служило и повышение ранга польского полпредства в Берлине до уровня посольства. Помимо этой иллюзорной, были и реальные выгоды: завершилась длившаяся с 1925 г. таможенная война, улучшились отношения с вольным городом Данцигом и положение польского меньшинства в Германии[396].

С подписанием декларации следует связывать отказ Польши в сентябре 1934 г. от выполнения своих обязательств по защите прав национальных меньшинств под предлогом, что не все члены Лиги наций взяли на себя аналогичные обязательства. После ухода из Лиги наций Германии и Японии это, несомненно, было очередным ударом по Версальской системе международной безопасности.

Но наиболее важным последствием польского успеха на германском направлении можно считать корректировку Варшавой своей политики в отношении Праги, которой Пилсудский не мог простить занятия в январе 1919 г. спорной части Тешинской Силезии. До подписания польско-германской декларации 1934 г. отношения Польши сЧСР были достаточно корректными, в 1933 г. Варшава даже предлагала Праге заключить договор о военном сотрудничестве. Однако по мере снижения напряженности в отношениях с Германией Чехословакия стала рассматриваться в польских военных и дипломатических инстанциях как государство искусственно созданное и не имеющее перспектив длительного существования. В 1934 г. II отдел польского Главного штаба и консульский отдел МИД приступили к подготовке диверсионных групп, задачей которых были подрывные действия в чешской части Тешинской Силезии (Заользье) с целью ее последующего отторжения. Для этого в Польше были созданы тренировочные лагеря для террористов, через границу на чешскую сторону перебрасывались взрывчатка и оружие, радиостанция в Катовице вела активную античешскую пропаганду на польское население Заользья. Подготовленные в Польше диверсанты участвовали в дестабилизации ситуации на чешской стороне во время президентских выборов 1935 г. Видимо, в связи со смертью Пилсудского подрывная деятельность была на время заморожена и возобновилась вновь спустя три года, вслед за аншлюсом Австрии