— Как я мог забыть? — встрепенулся коротышка. — Шато, конечно! Это — Шато, — встрепенулся коротышка. — Урожая самого лучшего года, что только был. Пей, кому говорят! — рявкнул он, теряя терпение. — За императора! До дна!

— Ну нет, — погрустнел парень и попытался отставить кружку. — За императора пить не хочу! Знаешь, сколько за него пьют? Вся Базарка, небось, за него только и хлещет в три горла. А давай знаешь за что выпьем? — задумался Полозов.

— Пей, говорю, паршивец! — прошипел Клин, тихо зверея. — За что хочешь пей!

Секунду подумав, Пётр торжественно поднял кружку, провозгласив:

— Тогда за Силу! Чтобы ею могли обладать только достойные! А не вот это, как...

Парню пришлось сделать несколько глотков, чтобы опустошить посудину.

— Фу, — поморщился он, а потом надсадно закашлялся. — Клин! Это что ещё за гадость!?

— Блевать вот туда за порог, иначе будешь мыть здесь всё своей сорочкой, — мстительно ухмыльнулся Клин, шустро скатываясь с этажерки. — Да иди же быстрее, загадишь здесь мне всё! — подтолкнул он Петю в пятую точку.

Такого экстренного опорожнения желудка парень не видел никогда в жизни, тем более — не испытывал на себе. Когда его перестало рвать желчью, Полозов совсем не по-дворянски вытер лицо рукавом безнадёжно испорченного сюртука и обессилено прошагал в лавку, чтобы упасть на диван.

— Даже не думай спать, — заорал Клин, подскочив к нему. — Двери на место кто будет ставить?

— Я? Двери? — удивился Полозов. — Так я же не умею!

— А я что? На плотника похож? — окрысился Клин, тыча в сторону, на удивление, целого дверного полотна. — Помогай, кому говорят. Вставай давай!

На то, чтобы кое-как приладить назад двери, понадобилось около получаса, за которые парень ещё раз прочистил желудок.

— Что за гадость ты мне подсунул? — побледневший парень, держась за живот, воззрился на Клина. — Отрава какая-то!

— Отрава — это тот порошочек, которым ты тут посевную устроил. Ты в курсе, что «синий снежок» стоит золотом по весу? Или ты решил бесплатно обдолбать авантюриста, перед тем, как его заколоть, словно свинью на бойне?

— И что? — парень похолодел, когда до него дошло, о чём говорит Клин. — Я теперь, как эти? — просипел Полозов, имея в виду бедолаг, которых он частенько встречал на грязных улицах Второй.

— Перетопчешься, — фыркнул коротышка. — Нет, если тебе, конечно, нравится ходить под себя и блевать на сюртук — могу продать ещё. Только ты сначала заплати за то, что испортил! — внезапно рявкнул он. — Здесь не благотворительный фонд, знаешь ли!

— Спасибо, -отмахнулся парень, чувствуя, что к горлу снова подкатывает. Несколько раз глубоко вдохнув, он почувствовал, что тошнота понемногу отступает.

— Только имей в виду, что «снежок» действует только до применения магических способностей. Потом он просто перегорает и всё. Деньги на ветер. Так что выбирай — или грёзы или магия, — противно расхохотался Клин, а Пете захотелось в него чем-то запустить. Чем-то потяжелее.

— Погоди, — нахмурился парень. — А зачем же ты меня тогда поил этой дрянью?

— А чтобы ты думал, прежде, чем чужим добром швыряться, да в лавки вламываться, — не остался в долгу Клин. — Ты лучше мне скажи, что теперь делать будешь, герой? Сразу повесишься, или будешь дожидаться, пока тебя найдут и прирежут?

— Не понял, — растерялся Полозов. — Поясни.

— А что тут пояснять? — с досадой пробурчал Клин, почесав затылок. — Ты хоть знаешь, кого только что зажмурил?