Елена на пару секунд прикрыла глаза. Да уж месяц в размышлениях он провёл весьма плодотворно, всё продумал. И квартирку снял и имущество поделил. Она держалась из последних сил: не каждый день бросает муж. Проигрывать всегда больно, а уж проигрывать в любви адски больно. Может и к лучшему, что Дмитрий покинет дом, ей хотелось побыть в одиночестве.

– Что тебе ещё от меня нужно?

– Помоги собрать вещи. Ты лучше знаешь, где что лежит. Инструменты из гаража я завезу позже к отцу.

– Поэтому ты не загнал джип в гараж и с работы пораньше вернулся? – осведомилась Елена.

Дмитрий вскочил со стула и забегал по кухне. Хотелось провалиться сквозь землю и больше не видеть её серебряных глаз.

– Пожалуйста, Алён. Мне тоже трудно.

Елена поднялась, проскользнула мимо мужа. Пройдя в спальню, открыла шкаф и стала выкладывать на кровать плечики с одеждой.

– Относи в машину.

Сейчас она жаждала одного: побыть в одиночестве. Выстоять на краю обрыва, не сорваться. Знала: сил хватит ненадолго, знакомая слабость разливалась по мышцам, онемение захватило даже голосовые связки, энергии хватало лишь на короткие фразы.

Достав большую спортивную сумку, хотела сложить в неё бельё с полок.

– Не надо. Я приготовил коробки, – остановил жену Дмитрий.

Ей хотелось съязвить, что же он так торопится. Будто пригорает в одном месте. И тут реально почувствовала запах гари. Бросившись на кухню, отключила духовку. Распахнув её, равнодушно уставилась на обуглившиеся ломтики мяса и картофеля. Подумала, что это символично, прямо как её брак: всё сгорело дотла.

Хлопнула дверь, послышались шаги. Дмитрий поставил в коридоре стопку картонных коробок.

Схватив верхнюю, Елена вернулась в спальню, принялась паковать вещи мужа. Держалась на одном упрямстве, всё сильнее чувствуя оцепенение и странную сонливость. Через час собрала всё, что ему принадлежало. Складывала бельё, книги, диски молча, хотела побыстрее покончить с неприятным делом. В последнюю коробку засунула нарды и альбом с марками. А вот его любимую кружку с надписью «Лучший муж на свете» бросила в мусорное ведро.

Она упаковывала, а Дмитрий относил ящики в джип. Вручив ему финальную коробку, поинтересовалась:

– Постельное бельё и полотенца возьмёшь?

Дмитрий мотнул головой.

– Куплю пару комплектов, а вот плазму из спальни заберу. Можно?

Елене усмехнулась. У них в каждой комнате по телевизору. Плазму в спальне смотрел только он.

– Мне она не нужна. Забирай.

В автомобиле уложив на плечики с вещами телевизор, Дмитрий приблизился к жене.

– Не держи на меня зла. Ты хорошая, очень хорошая, но так уж получилось… – он развёл руками.

Кроме суетливости, неловкости и желания быстрее исчезнуть с глаз ничего другого Елена от Дмитрия не ощущала. Мыслями он был далеко от неё. Стоя на крыльце, она наблюдала за суетящимся почти бывшим мужем, а тот всё не решался сесть за руль.

– Прости меня. Ты ни в чём не виновата.

– А иди-ка ты… – сквозь зубы процедила она, едва сдерживая ругательство, – туда куда собрался. – Захлопнув дверь, прошла к окну на кухне.

Дмитрий постоял немного во дворе, потом сел в джип, завёл мотор и выехал на улицу.

Сквозь кружевную занавеску Елена видела, как он закрыл ворота, бросил взгляд на окно. Заметив её силуэт за занавеской, по привычке поднял руку, чтобы помахать, но опомнился. Вскоре автомобиль скрылся из вида.

Ощутив себя поникшим воздушным шариком, из которого выкачали воздух, Елена побрела в ванную. У неё едва хватило сил принять тёплый душ и расстелить постель в гостевой комнате. В кровать она рухнула в полубеспамятстве, провалилась в сон, как в тёмный глубокий омут.