В трубке раздался смачный зевок.

– Егоров, а ты не охренел? Время видел?

Дмитрий бросил взгляд на часы, единственное, что украшало голые стены гостиной – половина первого. Ого, много же времени длились его разборки с близкими. То-то в животе будто голодный зверь поселился. Точно! Он же забыл поужинать.

– Егоров, мать твою! Завис? Говори, чего надо?

– Извини. Не думал, что так поздно. Давай завтра поговорим.

В трубке раздался очередной тягучий зевок Трифа.

– Нет уж! Я теперь не засну, пока не узнаю, какая муха тебя кусает по ночам. Выкладывай.

Дмитрий уселся на широкий подоконник. Глядя на мерцающие огни ночного города, осведомился:

– Софа рядом?

– Нет. Я вышел на балкон.

– Триф, я ушёл от Алёны.

– В смысле? Поцапались что ли? Если не хочешь тревожить предков, можешь переночевать у меня, – предложил Федька.

Дмитрий почесал затылок, вздохнул.

– Не просто ушёл. Мы подали на развод.

Триф негромко заржал.

– Прикалываешься? Чё на спор меня разводишь?

– Правду говорю. Хочу с другой женщиной начать. В общем, тянет к ней… Чувства у меня… как в юности. Клинит просто.

– Фига се! Когда только успел. Ну ты тихушник. А ещё друг называется. Ни словом не проговорился. Как долго с ней зависаешь? Кто такая? Я её знаю? Понял! Алёнка вас спалила? Ну да опыта-то у тебя нет, вот и прокололся. Мог бы совета спросить, я бы научил, как правильно себя вести. Сам знаешь, какой в этих делах у меня богатый опыт.

Да уж у друга в амурных делах опыт огромный. С самого начала семейной жизни он изменял жене. Триф холостяковал до тридцати пяти лет, из-за неугомонной, ветреной натуры, женитьба в его планы не входила. Каким образом тихая еврейская девочка Соня довела заядлого волокиту до алтаря, осталось для всех загадкой. Больше полугода он оставался ей верен, а потом опять понеслось. Пару раз Триф уходил от жены, но после непродолжительного побега возвращался к ней. Удивительно, но Соня его принимала. Слишком любопытным она объясняла, что её Феденька натура тонкая и творческая, для создания новых песен ему нужна муза. А все эти девушки не более чем способ поддерживать в нём творческое горение. Она его жена и поэтому в отличие от временных муз величина постоянная. Будучи младше своего избранника на десять лет, Софья казалась старше и мудрее его. Сам Триф хвастался, что жена влюблена в него как кошка, и готова простить всё, лишь бы оставался с ней. Как бы то ни было, но и спустя семь лет они вместе. Любовницы у Трифа менялись регулярно, но теперь свои загулы он тщательно маскировал, а из семьи больше не уходил. На брутального синеглазого хозяина бара девицы валили как рыба на нерест косяками. Ему даже не надо было стараться и кого-то там покорять, только и оставалось, что выбирать очередную жертву его обаяния.

– Не сравнивай меня с собой, – буркнул Дмитрий. – Я не изменял Алёне. – Кашлянув от неловкости, продолжил: – Всего месяц как я познакомился с Полиной. Мы ещё не вместе. – Он понимал, как глупо, по-мальчишески звучат его слова для бывалого друга. – Я только собираюсь её завоевать.

– Погоди-ка, – фыркнул Триф. – Ты ещё даже не спал с ней, а уже подал на развод?

– Ну да. Я ушёл из дому, и как свободный человек собираюсь начать новые отношения.

– Димон, ты больной? Проверься, вавки в голове нет? Только тридцать дней знаешь какую-то бабу и уже решил, что она та самая? Даже если встрескался по уши, хотя бы опробовал её. Вдруг с ней не по кайфу тебе будет.

– Чушь! – возмутился Дмитрий. – Она не лошадь, чтобы её опробывать. Это мерзко по отношению к ней, и к Алёне. Увидишь Полину, поймёшь меня. Она необыкновенная. Заводит с полуслова, полувзгляда. Давно не испытывал такого.