Все еще рассеянно, испытывая странную тревогу, я мягко отстранила расшалившегося Пушистика, толкавшего меня в бедро лобастой головой, призывая поиграть. Обвела взглядом свое скромное темное платье – добротное, с длинными рукавами и подолом, на ладонь не достающим до земли. Подобные носят простые горожанки да деревенские женщины. В саду и в доме в таком работать удобнее. Но от одежды простолюдинки оно отличается красивой вышивкой и изящным кроем, подчеркивающим тонкую талию и высокую грудь.

Не обнаружив на платье приставучей собачьей шерсти и какого-нибудь еще не менее прилипчивого садового мусора, почесав настойчивого пса за ушами, я тряхнула головой, отгоняя тяжелые думы, и решительно направилась к грядкам. Работы достаточно, не в моем положении позволять себе праздность. А думать можно, пока заняты руки в специально связанных зимой для садовых дел перчатках.

Лето нынче наступило поздно и пока не баловало теплыми деньками, как сегодня, добавляя мне душевной боли и беспокойства о будущем. Ведь каждый житель Дармаша понимает, о чем это говорит и к чему ведет.

Солнце за день согрело все вокруг. Я увлеченно копалась в земле, чувствуя, как испарина покрывает лицо и пот течет между лопатками, но не испытывала неудобства. Жизнь научила, что жар костей не ломит, в отличие от холода.

Пока рыхлила землю, высаживала рассаду, мой единственный друг и член семьи разлегся под деревом на спине и, вывалив язык между устрашающими клыками, громко, сыто сопел. Годовалый мастиф, еще не переросший возраст, когда собаки по-щенячьи играются со своим хвостом, даже таким непритязательным образом согревал мне сердце, вызывая щемящую нежность и невольную улыбку, стоило взглянуть на него.

Полив грядку, я отряхнула руки и встала, распрямляя затекшие ноги и спину. Поправила выцветшую широкополую соломенную шляпу, защищающую лицо от загара, удовлетворенно вдохнула полной грудью, наслаждаясь воздухом, напоенным ароматами целебных трав и множества цветов. Хорошо-то как!

Неожиданно Пушистик резко перевернулся на живот и настороженно зарычал, угрожающе оскалив клыки, а у меня за спиной прозвучал строгий, сухой мужской голос:

– Ее высочество принцесса Оливия Малина?

Я вздрогнула от неожиданности – никого не ждала и даже не слышала шагов пожаловавшего ко мне гостя, а обратившегося согласно титулу, официально тем более. С помощью бытовой магии быстро очистила перчатки и одежду, платком вытерла лицо от пота, затем, неосознанно задрав подбородок и распрямив плечи, спокойно обернулась. И удивилась еще больше, насторожилась, увидев троих магов. Вернее, боевых королевских чародеев – высоких, суровых, закаленных воинов в светло-серых длинных плащах с вышитым на груди золотым знаком солнца, одним своим видом внушавших трепет и почтение окружающим.

Шикнув на рычавшего пса и скомандовав «К ноге!», тщательно сохраняя бесстрастное лицо, хорошо поставленным в бытность во дворце голосом я ровно ответила:

– Вы правы, я принцесса Оливия Малина, с кем имею честь, лары? Чему обязана вашим визитом?

Трое воинов с обветренными строгими лицами – надо думать, служба у них суровая, возможно, и с границы прибыли – так же бесстрастно взирали на меня, но в их глазах отразилось удивление моим совершенно не аристократичным нарядом и – ненависть. Жгучая, неприкрытая, обидная. Видимо, им в голову прийти не могло, что даже про́клятая Эйром принцесса снизойдет до положения садовницы, знахарки и торговки. Но выбирала свой путь три года назад не я. Мое будущее определили другие.

Причину истовой ненависти к себе – представительнице королевской династии Малина – понимаю, хоть и не могу принять до сих пор. Лично я не заслужила этого, даже от королевских магов, несущих тяжелую службу на границе. Несмотря на то что те ежедневно сталкиваются с опасными порождениями белых и поддерживают ее благодаря своей силе.