От танков эстафету грозного имени полосатого хищника приняли боевые вертолёты. Сегодня на вооружение европейских стран – членов НАТО принят штурмовой вертолёт «Тигр».

Из армейских подразделений наибольшую славу среди «тигров» снискала южнокорейская дивизия «Свирепый тигр», которая воевала на стороне американцев во Вьетнаме. Сегодня имя «тигров» носят спецподразделения Индии, Парагвая, Сальвадора. Правда, в латиноамериканских странах под словом «тигр» чаще имеют в виду ягуара. Но ведь гордое название от этого не меняется!

От спецподразделений не отстают и террористические организации. У всех на слуху шри-ланкийская сепаратистская организация «Тигры освобождения Тамил-Илама».

В любом случае, что бы ни символизировал образ тигра – страсть или ярость, отвагу или крадущееся зло, – он всегда значил угрозу. Явную или скрытую.

Что не поделил? Да то же самое, что и другие крупные хищники, – домашних животных, мясную и молочную скотину и самого Homo Sapiens как потенциальную добычу! Более того, в доисторические времена человек в связи с его ярко выраженным дневным образом жизни был одной из самых распространённых «закусок» как тигра, так и леопарда. Соответственно, как и подавляющее большинство приматов, он был практически беспомощен против хищников ночи. До сегодняшнего дня «страх темноты» коренится в подсознании большинства из нас. Примерно такое же происхождение имеет и клаустрофобия. Особенно это верно для примитивных народов, обитающих в тропической зоне земного шара. К примеру, представители многих африканских племён и жители внутренних районов Индонезии едва ли не цепенеют с наступлением сумерек, хотя при дневном свете становятся храбрыми и мужественными воинами. А вот североамериканские индейцы, напротив, в большинстве своём считают темноту одним из лучших союзников воина. Вероятно, это связано с тем, что единственная крупная кошка, обитавшая на землях ирокезов, сиу и чероки, – кугуар, известный своим миролюбием, если не сказать – трусостью.

Как бы то ни было, с момента появления на «землях» тигра и леопарда странных, безволосых прямоходящих существ между ними началась взаимная борьба на уничтожение.

^{>Тигр – внезапная угроза…}

По большому счёту звери-людоеды – это не некое «психическое отклонение» у отдельных хищников, как нас в этом пытались убедить антропоморфически настроенные писатели-натуралисты XIX–XX веков. Это самый обычный случай внутривидовой пищевой специанизации отдельных особей, который описан для всех без исключения животных. В книге «Мохнатый бог»[5] я описывал некоего бурого медведя, жившего в центре Чукотского нагорья, который специализировался на добыче такого сторожкого и быстрого зверя, как снежный баран! А уж выслеживать пресловутого барана неизмеримо сложнее, чем медленно бредущего, тяжело нагруженного рюкзаком примата, который к тому же обделён и слухом, и обонянием. Другое дело, что ловить оного примата – занятие весьма небезопасное, и, возможно, именно это обстоятельство и закреплено в поведении медведя системой условных рефлексов.

Аналогична ситуация и с нашими большими кошками. В условиях индуистского Индостана, где подавляющее большинство населения воспринимало любую охоту как святотатство и было лишено оружия, то и дело появлялись звери-людоеды, лишавшие жизни порой по нескольку сот человек за время своей кровавой карьеры. Безусловно, в каменном веке, до появления специальных орудий убийства, большие кошки буквально «закрывали» путь человеку в отдельные районы.