Ленур скучающе посмотрел на меня и открыл дверь.
Мы шли в полном молчании.
Стало вдруг интересно, ждал ли он от меня жалостных просьб? Ждал, что умолять буду об обратном решении?
Но таких решений не существуют.
Мужчины моей страны устроены иначе. Вот и все.
Дойдя до небольшого фойе, Ленур, остановился. Взял меня за руку, крепко сжимая ладонь. Так крепко, что дыхание перехватило и сделал шаг вперед со словами:
– Голову опусти и будь счастливой, но скромной женой наутро после брачной ночи.
Глава 4
Все затихли, увидев нас двоих, держащихся за руку. И уже через секунду женщины встали и прошли ко мне, а мужчины стали поздравлять Ленура.
Это был такой же ритуал. Показать, что брачная ночь прошла, нет никаких проблем и муж и жена довольны браком.
Именно так видели все это родственники, сидевшие за длинным столом.
Последней ко мне подошла Сания и повела к моему месту. Мужчины и женщины сидели по разные стороны стола: лево – право, а мы с Ленуром напротив друг друга с двух концов.
Сестра села рядом и сжала мою руку.
– Лале, – шепнула она и посмотрела в глаза, со страхом ожидая того, что я могу ей сказать.
– Все в порядке.
– В порядке?
Я мельком глянула на мужа и наткнулась на внимательный и строгий взгляд. Взгляд, обращенный не только мне, но и Сани.
До меня тут же дошло: он знает. Знает, что сестра была в курсе. Нужно ли мне с ним поговорить? Сказать, что она не виновата. Хотя на самом деле, я до конца не понимаю его планов. Это передышка перед жестокой карой или же… что?
Моя мама и свекровь радостно обсуждали детей, будущий дом, момент, когда лучше рожать, и всякие-разные мелочи, которые раздражали.
И вот снова взгляд Ленура. Казалось, будто он делает это намеренно. Бьет фактически, ничтожно оглядывая меня.
Когда сладости, поданные слугами, были съедены, мужчины отправились в отдельную комнату курить кальян, дальше обсуждать дела и другие темы, а женщины остались на своих местах.
Гомон возобновился, и потому мы смогли с сестрой поговорить.
– Что произошло ночью?
– Ничего хорошего, Сани.
– Он не сделал то, что мог и даже должен был, по обычаям. Ты уговорила его?
– Ни за что, – ответила резко, потому что одна мысль о том, что я стану его умолять, мне претила.
– Перестань вести себя так, словно ты…
– Что? – перебила ее. – Словно имею право сказать ему что-то против?
– Всевышний, ну почему ты так глупа? – она покачала головой. – Лале, ты могла умереть этим утром. Этого ты хотела от любви? Смерти? Позора?
– Если бы мне удалось дозвониться до Валеры…
– Аш… молчи… – она прикрыла мой рот своими пальцами и зашептала. – Не смей говорить… не смей… Что ты творишь, неразумная?
Опустив голову, я со вздохом проглотила ком.
– Прости… я ужасно боюсь, и страх меня лишает рассудка.
Еще у меня болела голова, и потому, я ощущала себя уставшей и словно больной.
– Нам нужно будет поговорить потом. Наедине. Здесь нельзя. Но скажи… он… Ленур был с тобой груб?
Ее страх за меня был каким-то постыдным для моего рассудка. Я заварила кашу и… теперь она плачет и волнуется, даже больше, наверное, чем я сама.
– Нет, не было ничего, что вышло бы из-под контроля.
Нас окружили тети, двоюродные сестры, и в итоге до конца завтрака нам удалось обменяться только дежурными фразами и многочисленными взглядами.
Мама, заметив мое поникшее настроение, попыталась разузнать причину достаточно громко. На что кто-то пошутил о том, что этой ночью было не до отдыха и мужу и жене. Послышались смех и радость, поэтому пришлось снова притворяться.
Через час мужчины снова присоединились к нам на кофе. Без сахара с самыми ароматными сладостями. Наступила тишина, пока Ленур не встал и не попросил внимания.