По его словам, истоки литвы нужно искать «среди переселенцев из мекленбургских славян, вытесненных германскими племенами».

«Именно наиболее вольнолюбивые славяне из Мекленбурга в IX – XII веках и пришли на земли сегодняшней Беларуси и основали более 200 поселений» [92].

По его мнению, именно воины-литва в середине XIII века вместе с другими воинами из древних земель и городов Беларуси защитили ее от монгольского нашествия. «Иноземцы, которые трижды пытались пробиться на беларуские земли, не смогли захватить города Беларуси».

Погрузимся мысленно в далекие времена образования «Литвы», что соответствует примерно, концу ХII-го началу ХIII-го веков. Здесь можно опереться хотя бы на имеющиеся документы, часто спорные и противоречивые, но они имеются, и с этим надо считаться. Главный спор много десятилетий идёт между литовскими и беларускими историками о границах древней Литвы, о самом названии – «Литва». Но ни те, ни другие не могут окончательно договориться о сути этих терминов, о переводе на сегодняшний язык многих исторических и географических названий. Этот спор не утихает по сей день, а в исторических исследованиях появляются ДВЕ РАЗНЫХ ЛИТВЫ.

Литва «литвинов-беларусов» существовала, как минимум, с 1219-го (Договор с Галицко-Волынским княжеством) по 1560-е годы (Люблинская уния с Польшей). В ХХ веке появляется концепция о некоей «Литве жемойтов и латышей». Однако приходится отметить, что в том или ином виде Литва литвинов-беларусов продолжала существовать «ВСЕГДА», вплоть до «новейшего времени». Например, при опросе этнографами селян Минской области в 1940-1950-х годах ни один опрашиваемый не назвал себя «беларусом», зато все себя именовали или «литвинами», или «тутейшими» (см.: Малецкий Я. Под знаком «Погони». Торонто, 1976, с. 66—72.) [93].

Я лично могу подтвердить это сообщение, думаю, что и не один только я, так как не раз после войны 1941—1945 года проводил школьные каникулы в деревне Цитва (Минская обл.) у своей бабушки Эмилии Валаханович – литвинки. Напомню читателю, что тогда «селяне» составляли почти 80% населения Минской области, Минск был разрушен немцами дотла, город опустел и уцелело, в основном, только сельское (литвинское) население Беларуси.

Есть и еще одна версия, требующая большей аргументации, но интересная своими выводами. Эту версию появления названия «Литва», «литвины», «литвинство», разрабатывает анонимный автор в работе «Ясыня».

«Литвинство, похоже, и есть христианское учение (вспомним, что течения раннего христианства не были абсолютно идентичными). Само название, «литвинство», судя по поведению звуков при склонении слова и образовании от него новых, происходит от «лiтасьцьвiнства» (примерно «милостивость» с беларуского). Катарами, богумилами, арианами и манихейцами ранние христиане тоже не сами себя называли, так что название «литвины» вполне могло произойти от «лiтасьцьвiны» (милостивцы), а Литва – от «лiтасьцiва» – милостива (земля, принявшая с милостью?) [84].

И еще в том же русле – «Фактически из-за особенностей религии литвинов называли и «детьми Белиала» («Хроника земли Прусской»), «отметник правой веры, сынъ дъяволь князь литовскии Витовт», «беззаконной литвой» (Псковская летопись)…

Что касается терминов «Русь», «русины», в разных «хрониках», то так, в частности, назывались предки современных украинцев на землях Киевщины, Галиции, Волыни и большей части населения Турово-Пинского княжества. Они, попадая временами под власть ВКЛ, говорили на своем «русинском» языке (старославянском или староукраинском, как сегодня трактуют украинские лингвисты). Литвины – жители «Литвы», или как их позже стали называть российские власти – литвины-беларусцы, занимающие почти все территории современной Беларуси, в средние века говорили на языке, в сегодняшнем понимании, близком к общеславянскому, старославянскому (с элементами церковно-славянского). Его можно назвать «литвинским», или, как сегодня называют этот язык многие лингвисты – «старобеларуским». Русские специалисты предпочитают термин – «западнорусский». Этот язык в разное время назывался по разному. И «словенским языком», как в «Псалтыре», напечатанном беларуским первопечатником из Полоцка, Франциском Скарыной, в 1517 году: