Адресатом угрозы может быть как собственник, так и другие лица, во владении, ведении или под охраной которых находится имущество. Более того, несмотря на то, что ст. 161 УК, в отличие от ст. 131 УК, прямо говорящей о применении насилия или угрозы его применения не только к потерпевшей, но и к другим лицам, подобной оговорки не содержит, угроза при грабеже может иметь своей целью запугивание любых лиц, пытавшихся воспрепятствовать хищению, либо поставление потерпевшего в такое положение, при котором он вынужден уступить виновному имущество, дабы спасти, скажем, избиваемую на его глазах жертву, или лишить возможности это «другое лицо» вступиться за потерпевшего и оказать ему помощь в сопротивлении.

Таким образом, ответственность за насильственный грабеж наступает не только тогда, когда угроза насилием являлась средством преодоления сопротивления потерпевшего, но и тогда, когда она являлась средством преодоления препятствий к завладению имуществом в виде противодействия со стороны какого бы то ни было лица. Это обстоятельство особенно важно иметь в виду, так как потерпевший, имуществом которого намеревается завладеть виновный, мог находиться в таком состоянии, что для осуществления задуманного не требовалось применения к нему никакого насилия. Однако если надобность в таковом возникает в связи с попыткой другого лица воспрепятствовать этому, то учиненное в отношении него насилие обязывает квалифицировать содеянное как хищение с применением насилия.

Для признания угрозы наличной необходимо, чтобы она была проявлена вовне в любой понятной потерпевшему и другим лицам форме, однако с учетом специфики грабежа используемая при его совершении угроза с точки зрения формы, как правило, все же выражается устно, а также при помощи соответствующих жестов, мимики или демонстрации каких-либо не отнесенных к оружию предметов и доводится до сведения потерпевшего непосредственно.

В содержательном плане угроза при грабеже обычно выражается в запугивании потерпевшего такими высказываниями или действиями, которые выражали намерение немедленно применить физическое насилие, не опасное для жизни и здоровья потерпевшего (т. е. нанести побои, связать, применить пытки или истязания и т. п.). Конкретность угрозы как раз и означает, что из ее содержания должно быть достаточно ясно, кому угрожал виновный (адресная конкретика), а также чем именно (содержательная конкретика) и каким образом он был намерен привести эту угрозу в исполнение.

Реальность угрозы предопределяет то, что ответственность за ее высказывание наступает только в том случае, когда имелись достаточные основания опасаться приведения этой угрозы в исполнение. Об этом могут свидетельствовать мотив, в связи с которым она была доведена до сведения потерпевшего, данные о личности угрожающего, место, время и обстановка, в которой угроза была проявлена. Для определения реальности угрозы имеет также значение, как воспринимал угрозу потерпевший. При этом вовсе не требуется доказывать, что виновный намеревался реализовать свою угрозу. Важно лишь, что она, выступая как средство изъятия имущества, по своему характеру должна быть такой, чтобы создать у потерпевшего убеждение в ее реальности, в способности и решимости виновного немедленно ее реализовать, если он встретит какое-либо противодействие изъятию либо удержанию только что изъятого имущества.

Таким образом, угроза как средство принуждения потерпевшего к немедленной передаче имущества должна отвечать ряду требований, а именно: а) по своему характеру быть равнозначной физическому насилию; б) по содержанию быть серьезной; в) по внешнему выражению не должна оставлять сомнения в осуществлении.